Все ерунда (1 сезон)

Джейк Моррисон, 17 лет, моет руки в раковине гаража отца в Бейкерсвилле. Грязь въелась под ногти — он только что разбирал карбюратор Ford ’89. Рой, отец, бросает ключ на верстак: *«Бендикс опять клинит. Разберись до вечера»*. Джейк вытирает ладонь о рваные джинсы, достаёт из рюкзака смятый флаер: *«Шоу талантов в Ричмонде. Приз — пять сотен»*. Рой хмыкает, чистя масляный фильтр тряпкой: *«Мечтать не вредно. Твоя мать тоже бренчала, пока не сломала палец на конвейере»*. Вечером Джейк прячет гитару под кроватью, где лежат старые кассеты с записями Nirvana.

Эмили Картер, официантка из Waffle House, красит ногти синим лаком за стойкой. *«Гараж Сэма за углом. Он разрешит репетировать, если ты починишь его Harley»*. Они тащат усилитель через аллею, где воняет жареным маслом и гниющими яблоками. На репетиции Эмили стучит по банкам из-под кофе вместо барабанов. *«Слушай, а если добавить сюда блюзовый проигрыш?»* — кричит она через гул. В ночь выступления Рой приходит за ключами от гаража и застает толпу из двадцати человек. Джейк орёт в микрофон, дергая струны так, что кровь проступает на подушечках пальцев. Рой молча кивает, когда сын замечает его в дверях. *«Завтра к восьми»,* — бросает он, уходя, но оставляет на капоте пива Coors.