Незнание (2019)

Эмир копался в ящике с гайками в углу мастерской на улице Истикляль, когда нашел потрепанную тетрадь в масляных пятнах. На обложке – инициалы отца, «М.К.», выведенные синими чернилами. Внутри – схемы какого-то механизма и заметки о «звене под мостом Галата». В тот же вечер Лейла, протирая очки от пара на кухне своей съемной квартиры в Кадыкёе, усмехнулась: «Твой отец ремонтировал машины, а не строил бомбы. Хотя…» Она достала из рюкзака фотографию с лекции: профессор Демир указывал на фреску с извивающейся змеей, точь-в-точь как в дневнике. Эмир щелкнул зажигалкой, поджег сигарету: «Завтра спустимся в тоннели. Если, конечно, не взорвемся».

На следующий день у мечети Сулеймание Эмир заметил мужчину в кожаной куртке, который пялился на витрину магазина часов, не отрываясь от его спины. «Они знают про дневник», – бросил он Лейле в ухо, пока они толкались в толпе у парома. Та потянула его за рукав в кафе «Мараш», где пахло жженым кофе и кардамоном. За столиком с треснувшей мраморной столешницей она разложила вырезки: «Демир исчез в 98-м. Вот письмо его ассистента – он боялся «тех, кто в тени Босфора». Эмир провел пальцем по пятну от ракы на странице: «Папа говорил, что мост «дышит». Придется проверить». Лейла вздохнула, поправляя платок на голове: «Только если после этого ты купишь мне кунжутный симит. А то опять забудешь».