Выселение (2023)

Ливия Новак, 17 лет, переезжает с матерью Эвой в квартиру на улице Ваци, в старом доме с облупившейся лепниной. Эва, медсестра в районной поликлинике, целыми днями разбирает коробки с фарфоровыми тарелками, оставшимися от бабушки. Ливия находит под скрипящей половицей потрёпанный дневник с надписью «Арпад Ковач, 1956». На страницах — карандашные наброски танков на мосту Сечени и детские стихи о вишнёвом дереве. «Опять эти трещины на стенах заклеиваешь?» — спрашивает Эва, замечая, как дочь прижимает к груди найденную тетрадь. Ливия молчит, проводя пальцем по пятнам на бумаге — то ли чай, то ли кровь.

Сосед снизу, Иштван, бывший архивист, приносит им банку абрикосового варенья и замечает дневник на столе. «Ковач… Его семью выселили зимой 56-го. Пальто не разрешили надеть», — бросает он, уходя. Ночью Ливия слышит скрип двери в ванную: там, в запотевшем зеркале, мелькает силуэт девочки в платье с вышитыми маками. «Катя ищет брата», — шепчет голос, пока из крана капает ржавая вода. Утром Ливия спускается в подвал, пробирается через завалы угольных мешков и находит за кирпичной кладкой коробку с письмами. На конверте — печать школы в Дебрецене и пятно от вишнёвого сиропа.