Мурашки (2023)

Лиза, 17 лет, моет полы в кафе-мороженом «Сахарный вихрь» на Мэйн-стрит. Её розовый фартук давно выцвел от клубничного сиропа, а под ногтями засохли карамельные пятна. После смены она тащит Итана, парня в растянутом свитере с камерой Nikon 1980-х, в полуразрушенный дом на углу Ольховой и 9-й. Подвал пахнет сыростью и гнилыми досками. Итан спотыкается о треснувшую ступень, ругается: «Черт, я же говорил — здесь только крысы». Лиза светит фонариком на кожаную тетрадь под грудой газет 1972 года. На последней странице — детский рисунок: человечек с перепончатыми пальцами и надпись «Они видят через стены».

На следующий день из школы исчезает учитель биологии. Лизе мерещатся мокрые следы на подоконнике её комнаты, хотя дождь не шёл неделю. Мэриэн, мать-медсестра, стирает окровавленные бинты в раковине, бормочет: «Три пациента вчера кричали про «жгут на шее» — ты точно не лазила на свалку?» Итан приносит распечатанные фото — на всех снимках пустые парты в классе, хотя уроки шли полным ходом. Вечером Лиза расшифровывает координаты из дневника: озеро Миротворец в 5 милях от города. В ржавой лодке у камышей они находят iPhone в слизком чехле-единороге и пятно, похожее на кровь. Итан щелкает затвором, голос дрожит: «Это же телефон Сары из параллельного класса…» Звонок Лизе обрывается хлюпающим звуком, как будто кто-то набрал полный рот воды.