Реванш креветок в пайетках (2022)

Эмиль Дюран, шеф парижского бистро *La Carapace*, каждое утро ругался с поставщиком из Марселя: «Твои креветки вчерашние, как моя бывшая — блестят, но воняют тоской». Пока он вытирал жирный прилавок тряпкой с запахом уксуса, в Токио Аяко Танака штопала обрывок шёлка для кимоно, заказанного стриптиз-клубом «Золотая медуза». Её младший брат Хироши украл её эскизы пайеточных узоров, чтобы расплатиться с якудза за долги в патинко-зале. «Ты снова путаешь искусство и мусор», — бросила она, выхватывая из его рук смятый рисунок с креветкой, наполовину закрашенной серебром.

Через неделю Эмиль, потратив последние евро на билет в Осаку, искал на рынке Тсукиджи старика с тележкой, который когда-то добавлял в улов тайный ингредиент — перетертые ракушки. Аяко, прищурившись от дыма сигареты, резала леской пайетки в форме рыбьей чешуи, когда он ввалился в её мастерскую с сумкой, полной льда и анчоусов. «Ваши узоры… они ж как моя бабушкин буйабес — хаос, но сердце есть», — пробормотал он, показывая фото испорченного кимоно с пятном от соуса. Она выдернула нитку из зуба: «Добавь в рагу саке, а не это дешёвое бордо. И убери ботинки — тут не свинарник». К утру они склеили скотчем план: фуршет с креветками в пайетках для мафиозного банкета. Хироши, принеся контрафактные стразы из китайского квартала, спросил: «Вы вообще понимаете, что креветки дохнут без кислорода?» Эмиль швырнул ему щипцы: «А ты — что пайетки не жрут?»