Бум-бум (2021)

Джинхо, в заляпанной маслом робе, ковырялся в микроволновке с облупившейся краской. В углу мастерской дымился паяльник, а на полках теснились телевизоры Daewoo 90-х с наклейками «Срочный ремонт!». Миюн, перепачканная сажей до локтей, швырнула ему коробку с транзисторами: «Старичок с Чанчхун-дон опять притащил свой радиоприёмник. Говорит, ловит только польские волны». Джинхо хмыкнул, выковыривая сгоревший конденсатор: «А у этой штуковины мотор накрылся. Хозяин заплатит только за запчасти, не уверен, что…» За дверью завыла сирена — где-то в районе старой фабрики «Самгун» снова начались ночные работы.

Под лестницей, в ящике с бракованными деталями, Миюн нашла коробку VHS. На кассете с треснувшим корпусом красовалась надпись: «Тест 04.1992. Не стирать». Пыльный плеер выдал помехи, а потом — кадры цеха с женщиной в выцветшем желтом платье. «Через три дня всё исчезнет. Ищите нас под котлом №7», — голос за кадром дрожал. На следующий день Джинхо, чиня холодильник в кафе на углу Йонгсан-гу, услышал взрыв. По телеку показывали руины фабрики, а в толпе мелькнуло жёлтое пятно. «Она там. Та же, с кассеты», — Миюн тыкала в экран пальцем с зелёным лаком. Вечером они пролезли через дыру в заборе завода «Тэхан», где в ржавом котле нашли ключ от подземного тоннеля — и следы свежей губной помады на поручнях.