Первый падший (2021)

Рикардо, 19 лет, в рваных кедах перепрыгивает через лужи на улице Вила-Кризолина. Его сестра Карла исчезла три дня назад, оставив в раковине окурки с помадой — её фирменный знак. Лукас, сосед с татуировкой Иисуса на ключице, шепчет за углом ларька с жареной юккой: «Они грузили её в белый фургон. Без номеров». Рикардо ломает ноготь, цепляясь за кирпич стены с граффити мертвого попугая. Запах пережаренного масла смешивается с криками попугаев в клетках на балконах. «Ты видел, куда они её увели?» — «Склады у причала… Там теперь чужие флаги».

На складах порта, где ржавые контейнеры пахнут рыбой и мазутом, Рикардо натыкается на Антониу — бритая голова, кольцо с черным камнем. «Твоя сестра? Она теперь наш зонтик от дождя», — смеётся он, поправляя пистолет за поясом. Рикардо бьёт его бутылкой из-под кашасы, стекло впивается в ладонь. Погоня через канализацию, где крысы шуршат под ногами, а фонарь Лукаса гаснет каждые пять минут. В заброшенной прачечной Мария, дочь мясника, перевязывает рану грязным полотенцем: «Они её держат в церкви Сан-Франсиско. Там теперь колокола не звонят». Карла, привязанная к стулу с отслоившейся краской, царапает ножнами на полу букву «М» — имя Матеус, их брата, погибшего в перестрелке у школы самбы.