Номер десять (2021)

Ларс, грузчик с татуировкой якоря на запястье, разгружая контейнер в порту Антверпена, натыкается на ржавый чемодан с письмами 1943 года и картой Брюгге. В углу карты — пятно от кофе и надпись *"Vind mij"* ("Найди меня"). Он звонит Марике, студентке-историку из Гента: «Тут фамилия твоего деда… Мюллер». Они встречаются в кафе у канала, где Марике, перебирая пожелтевшие страницы, щурится: «Дед говорил, они прятали детей в монастырях. Но здесь… будто кто-то сводил счеты». За соседним столиком мужчина в сером пальто резко отворачивается, стуча ложкой о блюдце.

В подвале дома Марике, её брат Йорис, пахнущий машинным маслом, достаёт старую коробку с фотографиями: «Дед работал на железной дороге. Вот — вагоны с углём… но здесь детские туфли». Ларс, сравнивая карту с современным планом города, замечает, что отмеченный склад теперь принадлежит химической компании *VanDyck*. Ночью они пробираются через забор, находя под бетонным полом медальон с инициалами SS. Элоиз, коллега Ларса из Амстердама, взламывает архив компании: «Смотри, они платили за молчание деревне в Лимбурге — там жили те дети». Когда Марике получает смс *"Остановитесь"* с фото её квартиры, Йорис хрипит, закуривая: «Дед не бежал от нацистов. Он с ними работал. А мы теперь мишени».