Опасное лечение (2021)

Эмили Картер, нейробиолог из бостонской клиники «Ньютон», каждое утро протирала очки салфеткой с логотипом спонсора, пока изучала графики активности мозга пациентки Лизы Тернер. Её коллега Марк Рейнольдс, в мятом халате и с кофе в руках, настаивал: «Протокол 9 сработал на крысах. Если вколоть Лизе сыворотку сейчас — её нейроны восстановятся за неделю». В холодильнике лаборатории, рядом с пробирками, лежал чей-то забытый ланч-бокс с наклейкой «Не трогать!». Через три дня Лиза, подключённая к мониторам с проводами на висках, вдруг начала цитировать Шекспира на латыни, а в её журнале наблюдений появилась запись дрожащим почерком: «Голоса в вентиляции говорят кодом».

К пятой серии пациент-ветеран Джейкоб Мейер, получивший ту же сыворотку, сбежал из палаты, оставив на стене рисунок спирали из зубной пасты. Эмили, разбирая его медкарту, нашла фото 1983 года — группу врачей в той же клинике с чёрным прямоугольником на заднем плане. «Ты сама подписала согласие на тесты», — бросал Марк, чиня сломанный микроскоп отвёрткой с намотанной изолентой. Пока он спорил с Эмили в лифте, пахнущем антисептиком, Лиза в изоляторе выцарапала ногтями на дверце шкафа: «Они в системе кондиционирования». На следующий день уборщица нашла в воздуховоде пустой флакон с этикеткой «X-12» и пятно, похожее на плесень.