Ашваттхама (2020)

Арджун Сингх, археолог с потрепанным блокнотом и привычкой жевать кардамон, копался в руинах храма Шивы под Аллахабадом. В щели между камнями он вытащил медный кувшин с треснутым горлышком — внутри лежал свиток, обернутый тканью, вышитой узорами в виде корней. «Смотри, Рави, — прошептал он ассистенту, разворачивая хрупкую бумагу, — тут не только мантры… упоминают *ракшасу*, который спит под деревом ашваттхама». Рави, вытирая пот со лба, усмехнулся: «Опять твой дед снился? Говорил же — пора антидепрессанты пить». Арджун проигнорировал шутку, позвонил дочери Прие, которая в Мумбаи собирала чемодан после ночной смены. «Приезжай. Нашел то, о чем он писал… Да, *это* самое дерево», — бросил он в трубку, пока связь не прервалась из-за грозы.

Прия прилетела через два дня. В доме отца, пахнущем камфорой и старыми книгами, она наткнулась на дедов дневник 1947 года — на странице с пятнами чая был набросок дерева с подписью: «*Они убили мальчика у корней*». Тем же вечером Арджуна посетил Каран Малик, историк-любитель в мятом пиджаке, который принес фотографию стелы из Варанаси: «Ваш дед пытался провести *ягью* у того дерева… чтобы снять проклятие. Но *оно* проснулось». Через неделю в лаборатории Прии, где она изучала образцы почвы с раскопок, загорелись пробирки. На стене мелькнула тень в форме когтистой руки. «Это не галлюцинации, — сказала она отцу, дрожащими пальцами наливая чай, — сегодня во сне он назвал меня *Драупади*… Спросил, готова ли я к жертве». Арджун молча достал из шкафа старый трезубец, завернутый в газету 1947 года.