День рождения (1959)

Николай Петрович, сдвинув очки на лоб, поправлял гирлянду из бумажных флажков над буфетом. В углу кухни коммуналки Лида, в ситцевом платье с засаленным фартуком, резала селёдку на закуску — нож стучал по тарелке с выщербленным краем. «Толя, сними фуражку за столом!» — рявкнул Николай на сына, который ковырял вилкой в банке тушёнки. Мальчик шмыгнул носом, сунул головной убор под стул, оставив на виске красную полосу от ремешка. Из соседней комнаты доносилось шипение патефона: *«Родина слышит...»* — голос Лемешева перекрывали крики детей, гонявших по коридору жестяную юлу.

Марья Степановна, соседка сверху, принесла половинку яблочного штруделя — тесто потрескалось, начинка вылезла боком. «Спасибо, Марь Степановна, садитесь с нами», — кивнула Лида, вытирая руки о подол. За столом зашептались о дефиците: «В Гастрономе третью неделю масло только по талонам...» Толя, набив рот конфетами «Мишка на Севере», потянулся к коробке с хлопушками, но отец хлопнул его по руке: «До торта подождёшь!» К девяти вечера гости разошлись, оставив на скатерти пятна от вишнёвого компота. Лида, снимая засохшие макароны с потолка, вздохнула: «Опять Люська с пятого этажа швырялась...» Николай, развалившись на диване, читал «Правду» — газета шелестела, прикрывая храп.