Караганда (2024)

Арман вытирал пот с шеи грязным платком, пока лифт медленно поднимался из шахты. В кармане комбинезона дребезжал разбитый телефон — мать звонила третий раз за смену. "Опять про паспорт", — проворчал он, разглядывая трещину на экране. Вечером у контейнера с углем Ерлан протянул ему банку теплого «Жигуля»: "Слышь, в Астане дворники больше нашего получают. Может, рванем?" Арман молча пил пиво, наблюдая, как старуха с пятого этажа вытряхивает половик прямо на тротуар. Из открытого окна столовой доносился смех девушек в синих халатах — Валя из бухгалтерии кричала что-то про дефицит кассовых чеков.

На кухне мать разбила голубую чашку с позолотой, когда он сказал про отъезд. "Отец тридцать лет в забое — и ничего. Ты лучше новых штаны купи, а то на поминках у Каримжана сидел как нищий". Через два дня Арман стоял у вокзального ларька, мну в руках конверт с документами. Продавщица с татуировкой дракона на ключице лениво тянула: "Двести за воду, триста пятьдесят за шоколадку". За спиной грохотали тележки с арбузами, а по громкоговорителю бубнили про задержку поезда №747. В кармане ждал билет на 15:40 — тот самый, что Ерлан так и не взял, сославшись на больные почки от сквозняков в душевой.