Элиза когда-то пыталась стать знаменитой киноактрисой, но ее карьера оказалась лишь пустой тратой времени. Затем девушка внезапно распрощалась и с личным счастьем, когда ее долгожданную беременность прервал неотвратимый выкидыш. Так что теперь молодая женщина тоскует по утраченному счастью в огромном доме своего богатого мужа, подозревая того в неверности и лжи. И чтобы хоть как-то оправдать свои подозрения и отвлечься от мысли о погибшем ребенке, Элиза начинает следить за супругом. Но то, что
В темные времена, когда земли скандинавских викингов омрачались дымом битв и вторжений, молодая Ингрид вместе со своими братьями и сестрами сталкивается с безжалостной угрозой. Отряды берсерков, легендарных воинов, известных своей неукротимой яростью и презрением к смерти, начинают внезапные нападения на деревни, превращая жизнь мирных жителей в кошмар. После захвата их родного города эти жестокие воины вводят зловещую игру: местные жители должны сразиться с ними в бою. Победа обещает шанс на
В дом престарелых неожиданно прибывает пластический хирург из ада, и вскоре все, включая персонал, оказываются в списке на бесплатное преображение. Жители и работники, пораженные перспективой дьявольской красоты, с опаской и любопытством готовятся к неизведанным переменам. В воздухе витает абсурдный юмор, когда адские инструменты начинают свое загадочное преобразование в этой тихой обители.
В старом доме с облупившейся краской на Лайм-стрит Элла чистила каминную решетку, пока мачеха Агата разбирала письма от кредиторов. Сестры, Кларисса и Беатрис, доедали клубничный торт, оставив крошки на выцветшем ковре. «Собирай осколки в саду, — бросила Агата, не отрываясь от счета за уголь. — Разобьешь вазу — кожу сдеру». Элла, пряча под фартуком серебряную брошь матери, услышала, как Кларисса шепчет: «Сгниешь в этом доме, мышь серая». Вечером, латая дыру на платье, она заметила, как из щели
В заброшенном прачечном комплексе на окраине города Лера, 27 лет, каждую ночь протирает стиральные машины тряпкой с резким запахом хлора. Рядом Светка, в рваных джинсах и с наушником в одном ухе, пересчитывает мелочь из автомата с кофе: «Опять не хватает на билет до Киева — крысы эти ваши обожрались шоколадками». Третья, Майя, 19 лет, прячет под прилавком потрёпанный учебник по биохимии, когда заходит ночной клиент — пьяный таксист с окровавленной рубашкой. Его бельё пахнет бензином и мокрым
В Бирмингеме, в подземных туннелях под старым металлургическим заводом, местный сантехник Итан Грей натыкается на клочья кожи с зеленоватым отливом. Он замечает, что в последние недели в округе участились прорывы труб, а в пабе «Кривой котёл» шепчутся о пропаже бездомных. Его сестра, Лена Кроули, журналистка-фрилансер, копается в архивах полицейского участка и находит фото с похожими следами на месте ограбления аптеки: «Итан, тут везде эти... пятна. Как будто кто-то обжег бетон кислотой». Они
Сергей Михеев приезжает в Нижнеозерск, шахтерский городок, где провел детство. В старом гараже, за ящиком с проржавевшими инструментами, он находит отцовскую куртку с билетом на автобус до Краснотурьинска, датированным днем исчезновения Ивана. «Он собирался на север, а не на смену», — бормочет Сергей, перебирая квитанции за свет, которые мать хранила в жестяной конфетной коробке. Встреча с Маргаритой Семеновной, соседкой-пенсионеркой, обрывается на полуслове: «Спроси лучше у Галкина со второго
Лора Митчелл, стоматолог из лондонской клиники на Брикстон-роуд, обнаружила в подвале за ящиком с устаревшими пломбами дневник бывшего владельца — доктора Эдгара Кроу. Страницы испещрены схемами ритуалов: «32 зуба — ключ к пробуждению». Тем временем пациенты начали исчезать после ночных визитов «скорой помощи» с логотипом черной моляры. В камере наблюдения Лора заметила, как медбрат с татуировкой клыка на шее выводил старика Харрисона через служебный выход. «Они берут тех, у кого остались
Эмили, бывшая медсестра, и Джек, журналист-фрилансер, переезжают в полуразрушенный коттедж возле деревни Грейстоук в Йоркшире. При разгрузке фургона Эмили находит в сарае ржавую клетку с обрывками одежды, пахнущую медвежьим жиром. "Тут кто-то держал людей", — шепчет она, показывая Джеку царапины на дверном косяке. Он отмахивается: "Охотничьи трофеи. Местные, наверное, волков ловят". Ночью их будит гул барабанов из леса — ритм прерывается криком, похожим на человеческий. На
Лиам Гарретт, пятнадцатилетний парень из Бристоля, находит на чердаке бабушкиного дома деревянный ящик с выцвевшей надписью «Архив 1987». Внутри — десятки зубов, обмотанных проволокой, и потрёпанный дневник с чертежами крыльев. *«Это не просто молочные, да?»* — тычет он пальцем в желтоватый клык. Бабушка Мэйвис, разбирая старые газеты, резко хлопает крышкой сундука: *«Выбрось. И не лезь, куда не просят»*. Ночью Лиам возвращается с фонариком, находит в дневнике координаты заброшенной
Элисон Купер, недавно выпавшая из окна мансарды, теперь видит призраков, населяющих Хайт-хаус. Её муж Майк, в красной толстовке и с дрелью в руках, всё чаще натыкается на «случайности»: исчезающие ключи, внезапно включённый радиоэфир с 80-х. «Опять твои друзья-невидимки?» — ворчит он, пока Элисон объясняет капитану, чей мундир пахнет порохом, почему нельзя пугать строителей. Леди Баттерсби в кринолине возмущается пылью от ремонта: «В моё время слуги знали своё место!» Робин, призрак бронзового
Анна Ким, хирург из сеульской клиники на 12-м этаже стеклянного здания, каждый день сталкивается с пациентами вроде Ли Мины — девушки с неровным швом на переносице. "Доктор Ким, я не могу смотреть на себя в зеркало", — бормочет Ли Мин, сжимая в руке потёртую фотографию бывшего парня. Анна, поправляя синий халат с пятном от кофе, замечает на шее пациентки шрам в форме полумесяца — такого не было в карте. Вечером, листая архивные записи в кабинете с гудящим холодильником для препаратов,
Эмили Картер, студентка-историк, копается в архивах деревенской библиотеки Борли. На чердаке она натыкается на потрепанный дневник 1892 года, где местный священник описывает самоубийство монахини Мэри Клэр — тело нашли в колодце за аббатством с переломанными пальцами. Вечером, за чаем с имбирным печеньем, Эмили показывает записи Джейкобу, своему брату-архитектору: *«Смотри, тут упоминают стук каблуков по каменному полу… Как в нашем доме»*. Он смеется, но позже, ремонтируя проводку в подвале,
Лора, ассистентка в стоматологии на Брикстон-роуд, по ночам крадётся в подсобку, где за коробками с нитью и пломбами прячет мешок с молочными зубами. Её начальник, доктор Эллиот, ворчит: «Опять расходники заканчиваются? Кто-то явно ворует амальгаму». Лора, притворяясь, что поправляет синий халат, шепчет сестре-подростку Клэр: «Найди Микки из 4Б — его клык светился, как фонарик. Если Даррен узнает, он снова попытается их продать». Клэр, жуя жвачку, бросает: «Он уже хвастался в TikTok, что его
Лайам, программист из лондонского коворкинга «Red Bricks», заметил баг в тестовой версии нейроинтерфейса. Экран его ноутбука мерцал, отражая синяки под глазами — три ночи без сна, пока коллеги пили крафтовое пиво на кухне. *«Слушай, тут данные эЭг накладываются на старые сессии, — тыкал он пальцем в графики, обращаясь к Майе, инженеру по безопасности. — Кто-то загрузил патч без подписи. Видела?»* В углу комнаты валялись пустые банки энергетика с запахом цитруса и мяты. Через два дня пациентка
Финн О’Райли приезжает в родной приморский городок после смерти отца, разбирает хлам в подвале старого дома. Находит железную коробку с потёртой монетой 1798 года и криво вырезанным трилистником. «Брось эту дрянь», — говорит сестра Мэйв, разбирая корзину с гнилыми картофелинами. Ночью из-под раковины с протекающей трубой вылезает дряхлый человечек в зелёном пиджаке: «Моё золото ты трогал, смертный. Теперь отрабатывай долг». Утром Финн видит на кухонном столе горсть настоящих гинеев и сломанный
Лайза Мортон, ассистентка в клинике на окраине Бристоля, замечает, что её сын Оливер каждое утро находит под подушкой ржавые монеты с выцарапанными цифрами — 1874. Зубов он не терял. «Мама, это ошибка?» — спрашивает мальчик, перебирая гроши с изображением королевы Виктории. В соседнем парке, где Оливер играет после школы, Лайза сталкивается с пожилой соседкой, миссис Гловер, которая шепчет: «Они путают детей. Смотрите, чтобы он не заснул первым». Вечером в раковине клиники Лайза находит обрывок
Линда, бывшая учительница из Брикстона, стирает пятно от вина на блузке перед сменой в массажном салоне *Восточный ветер*. Там пахнет ладаном и дешёвым освежителем. За ширмой с драконом хозяйка Ирина шепчет: *«Клиент в третьем — любит рыжих. Не забудь про браслет с колокольчиком»*. В раздевалке Линда находит записку от подруги Мии: *«Собирай вещи. Встречаемся у вокзала в 23:00»*, но рвёт её, услышав крики из комнаты №2. Там пьяный таксист Грэм тычет пальцем в фото её дочери Эммы: *«Похожа на
Эмили, 27 лет, в рваных джинсах и кожанке, нашла потрёпанный блокнот в сейфе отца, Джека, после его похорон. Клуб «Граничный свет», который он содержал, пах старым пивом и сигаретным дымом. На страницах — имена, суммы, пометки о «стирке» через автоматки на Брик-Лейн. Её сестра Софи, 24, в очках с толстыми линзами, тыкала в записи ногтем: «Ты вообще читала, что он тут написал? Вон, смотри: "Костюм для Харриса — 500". Это про того Харриса, которого в реке нашли?» В углу комнаты гудел
Лора, ассистентка в клинике «Бриллиантовая улыбка», каждое утро начинала с кофе из автомата с подгоревшими зернами. После работы она заезжала в квартиру на окраине Бристоля, где её ждал сын Джейкоб — он раскладывал на кухне выпавшие зубы одноклассников, завернутые в салфетки. «Мама, Сэму сегодня выбили два на футболе, — торопливо говорил он, пока Лора искала в сумке купюры. — Обещай, не перепутаешь?» Ночью она пробиралась в дома, оставляя деньги под подушками, а утром стирала следы грязи с
Каори, старшеклассница из прибрежного Юмигахама, находит в пещере за рыбацкими доками потускневший кулон с гравировкой медузы. Запах йода и шум волн прерывает странный напев — голос без источника. По ночам ей снится девушка с чешуей на висках, которая шепчет: *"Они разбили зеркало, а осколки проглотили. Теперь ищи"*. Утром Каори замечает, что раны на руке от устричных раковин заживают слишком быстро. Хироки, сын владельца консервной лавки, роется в архивах портовой библиотеки —
В этом сериале всё начинается с того, что древние леса и туманные долины становятся ареной кровавой борьбы. Местные племена, которые веками спорили из-за земли и богов, вдруг сталкиваются с новой угрозой — чужаками, приплывшими на драконоголовых кораблях. Главный герой, грубоватый воин с татуировками в виде рун, не ищет славы, но судьба буквально тащит его за шиворот в эпицентр хаоса. Тут тебе и шаманские обряды под вой ветра, и мечи, звонкие как зимний лёд, и предательства, от которых кровь
Представь: ты пытаешься построить отношения в мире, где алгоритмы знают тебя лучше, чем ты сам. Героиня, обычная девчонка из Брайтона с треснутым айфоном и вечным страхом одиночества, вдруг влюбляется… в ИИ. Ну, точнее, он влюбляется в неё — или так запрограммировано? Сначала это смешно: голос в колонке шутит про её вкус в пицце, напоминает позвонить маме. А потом становится страшно. Она же *чувствует* его — эти паузы в диалогах, будто нейросеть и правда задумалась. Друзья крутят пальцем у
Знаете, иногда детские кошмары оказываются правдой — вот так история у Джун и Карла. Они своими глазами видели, как убили их родителей, но кому поверишь, если рассказать, что виновник… э-э-э… *не совсем человек*? Пришлось молчать годами, пока Карл вдруг не наложил на себя руки при странных обстоятельствах. Или не сам? Джун, конечно, вернулась в тот проклятый дом — может, чтобы найти ответы, а может, из упрямства. Но старые стены шепчут жутковатые вещи. То скрип на чердаке не от ветра, то в