В тюрьме Сан-Микеле под Неаполем заключенный Лука Скарпо, бывший докер с татуировкой якоря на шее, находит под матрацем ржавый гвоздь. Он прячет его в щель между кирпичами, пока охранник Карло, пахнущий луковым соусом, стучит дубинкой по решеткам. В столовой Лука шепчет сокамернику Джованни, продававшему контрабандные сигареты: «Завтра в прачечной — или сдохнем тут». Джованни мнет в руке хлебный мякиш: «Марчелло с третьего этажа видел, как землекопы траншею рыли у восточной стены». На утренней
В небольшой деревне под Неаполем Клара, дочь портнихи, каждое утро помогает матери штопать платья для местных жен священников и учителей. Ее подруга София, работающая в пекарне на via Roma, приносит им корзины с черствым хлебом, который не продали: «*Non è giusto, что мы едим объедки, а они даже спасибо не скажут*», — бормочет она, вытирая муку с передника. Клара тайком читает журналы о парижской моде, пряча их под матрасом, пока мать спит после уколов от мигрени. Однажды вечером она срывается
В Альпах, на заснеженной границе между Францией и Италией, таможенник Антуан Дюваль ворчит на итальянского коллегу Кармине Росси из-за контрабанды сыра в старом «фиате». Дюваль, в помятой форме и с вечным запахом чеснока, тычет пальцем в бумаги: «Опять твои фермеры прячут салями под сиденьями!» Росси, расстегнув воротник и жуя оливку, смеётся: «А твои туристы везут вино без декларации — даже бутылки греются у них под мышками». Между ними — ржавая цепь, условная граница, которую они передвигают
Инспектор Франко Мальпассо, в помятом плаще и с вечной сигаретой в зубах, шагал по мокрым мостовым Милана. Его офис на третьем этаже комиссариата пах типографской краской: сержант Ливия Боргезе стучала по печатной машинке, оформляя отчёт о вчерашнем ограблении аптеки на Виа Торино. «Там ещё исчезла коробка с ампулами морфия, — бросила она, не отрываясь от клавиш. — Фармацевт врёт, что не помнит лица». Мальпассо, разглядывая фото с места преступления, хрипло процедил: «Проверь его алиби на