Розанна Скьяффино

Марчелло, в залатанной рубахе, копал картошку на краю своего участка возле Санта-Лучии. Сосед Луиджи, перекидывая через забор мешок с костной мукой, хрипел: *«Барон Риччи опять поднял аренду — с твоим-то урожаем ты до зимы не протянешь»*. Марчелло вытер лоб, глядя на треснувший кувшин с водой у забора: жена Анна три дня чинила его смолой. Вечером, за супом из бобов, Анна разложила на столе счета от лавочника — сахар, керосин, гвозди. *«Если продадим козу, хватит на месяц»,* — сказала она, но
Тесей сошел с афинского корабля в порту Ираклиона, поправляя кожаный ремень с медной пряжкой. На рынке пахло вяленой рыбой и смолой — матросы грузили амфоры с оливковым маслом, крича друг на друга хриплыми голосами. Ариадна, в плаще из грубой шерсти, преградила ему путь: *«Ты ищешь дорогу к чудовищу. Возьми это»* — протянула клубок льняных ниток. Тесей сжал меч с рукоятью, обмотанной кожей: *«Почему мне верить дочери Миноса?»* Девушка усмехнулась: *«Потому что завтра твои кости будут гнить в
В старом особняке под Дижоном 16-летняя Маргарита Брето́н находит в каминной нише пожелтевшее письмо с гербом Медичи. Её сводный брат Люсьен, разбирая архивы графа Армана (их покойного опекуна), замечает: *«Парижский нотариус пишет о «ребёнке в лесу» — это про отца?»*. На кухне служанка Жизель шепчет повару про пятно крови на платье графини, сгоревшей в оранжерее в 1553 году. Маргарита подслушивает разговор садовника Антуана с неизвестным в плаще у конюшни: *«Если герцог Савойский узнает, что
Лука, коренастый журналист с вечно мятым пиджаком, копался в архивах городской библиотеки Рима. Его друг Джорджо, пожилой сторож музея Боргезе, шептал о пропавшем эскизе Караваджо: «*Дырка в стене за витриной — не крысы, понимаешь? Сюда лазили ночью.*» В кармане у Луки лежала записка от француженки-реставратора Марго: «*Проверь дату аукциона в Лионе — совпадение не случайное.*» Запах пыли смешивался с ароматом кофе из термоса, который он прихватил из дома. Марго, разбирая папки в подсобке
В доках Ливерпуля Томас Харгрейв, британский инженер с обожженными пальцами от паяльника, находит спрятанный в ящике с углем конверт. Внутри — схема немецкого радарного комплекса под Калэ, переданная агентом-поляком. «Черт, Джоан опять засыпала углем следы», — бормочет он, вытирая сажу с лица тряпкой. Через два дня в пабе «Красный лев» Томас сталкивается с Джеком Морроу, пилотом из Невады, чья летная куртка пахнет керосином и жевательным табаком. «Ты уверен, что эти координаты точны?» — Джек
Адриано Браганца, молодой адвокат из Милана, приезжает в Неаполь по делу о наследстве герцога Санфеличе. В полуразрушенном палаццо он встречает вдову Лукрецию — женщину в чёрном кружевном чепце, перебирающую коралловые четки. «Ваш клиент умер три года назад, но его кредиторы всё ещё стучатся в эти двери», — говорит она, указывая на царапины на дубовых ставнях. Ночью в таверне «О’Скуньиззо» пьяный аптекарь шепчет Адриано про мандрагору: «Синьора платила золотом за корень, чтобы забеременеть. Но
Джонатан Хемлок, экс-агент с шрамом над левой бровью, торчит в альпийском городке Санкт-Мориц, вынужденно играя роль учителя музыки. Его находят двое: Карло, итальянец в мятом твидовом пиджаке, предлагает «вернуть долг» — ограбить поезд с золотом Цюрих–Милан, а Лина, испанка с рыжими волосами до пояса, приносит телеграмму с одной фразой: «Полдень ждёт рассвета». В баре «У Гретхен» Хемлок мнёт в руках салфетку с липким следом от пива. «Ты всё ещё боишься собственной тени?» — усмехается Карло,