Надя Кассини

Марчелла, с потёртым портфелем из искусственной кожи, каждое утро толкалась в автобусе №27 до конторы на via Tiburtina. В обеденный перерыв она делила бутерброд с анчоусами с Луизой, которая работала в кафе через дорогу. «Синьор Риччи опять задержал зарплату, — говорила Луиза, затягиваясь «Мальборо», — если до пятницы не заплатит, вылью кофе ему на галстук». Марчелла смеялась, но пальцы её нервно перебирали мелочь в кармане плаща. Вечерами она подрабатывала, разбирая кипы документов в подсобке,
Массимо, худощавый оператор с неизменной «Зенит-М» на шее, каждое утро торопился к кинотеатру «Империо», где снимал рекламу для местного винного магазина. Там же крутилась Лучано, его напарник, вечно жаловавшийся на перегоревшие лампы: «Опять эти проклятые софиты — хоть в темноте снимай!» После съемок они заваливались в кафе на площади Навона, где Массимо ворчал на крошечный оклад, заедая горечь эспрессо сигаретой «Мальборо». Лучано подкалывал: «Лучше бы снимал портреты для свадеб — там бабло,
Марчелло, владелец полуразвалившегося модельного агентства в Милане, каждое утро начинал с проверки старых контрактов в ящике дубового стола. Его партнёрша Лидия, в замшевом жакете с выцветшими локтями, разбирала письма от провинциальных девушек, мечтавших о съёмках для каталогов. «Вот опять Анна пишет из Сицилии — хочет вернуть депозит», — бормотала она, зажигая «Мальборо». Агентство ютилось на третьем этаже дома на Via Montenapoleone, где лифт ломался раз в неделю. Клиентка в перьях и сапогах
Марта Риччи, тридцатитрехлетняя медсестра с обветренными руками, каждое утро обходит палаты военного госпиталя в Турине. В углу коридора она натыкается на солдата Луку Бьянки, который, прижимая окровавленный жгут к плечу, бормочет: *"Черт возьми, сестра, там же мясорубка… вы бы видели, как рвет землю"*. Она молча перевязывает рану, замечая, как дрожат его пальцы от коньяка, украденного у санитара. По вечерам Марта стирает бинты в жестяном тазу, слушая сводки по радио — статичные
В провинциальном итальянском городке учительница литературы Клара Монти работает в школе *Скуола Медиа «Джузеппе Верди»*. Ее аккуратные костюмы с кружевными воротничками и строгий взгляд скрывают двойную жизнь: по вечерам она переодевается в блестящее платье с пайетками и выступает в подпольном кабаре *«Ла Сорпреза»* на окраине. Ученики замечают, что после уроков она исчезает в переулке за церковью Сан-Лоренцо, где ее ждет старый мотоцикл «Веспа» с потертым сиденьем. «Синьора Монти, вы сегодня
Марчелла Вальди, тридцатитрехлетняя хирург в муниципальной больнице Турина, каждое утро пробирается через коридоры, заваленные каталками с бельем. Ее белый халат запачкан йодом, а в кармане — смятая пачка «Мальборо». На третьем этаже, возле лифта, она сталкивается с Альдо Моратти, полковником карабинеров, который размахивает бумагами о «подозрительных смертях» в ее отделении. «Вы хоть раз видели, как умирает человек от перитонита, а не от ваших фантазий?» — бросает она, не замедляя шаг. Альдо,
Елена Риччи, закройщица в миланском ателье на via Montenapoleone, каждое утро поправляла серебряные ножницы на рабочем столе, прежде чем взяться за бархат для вечерних платьев. Её муж Карло, владелец фабрики кожи, за завтраком ворчал: «Опять пахнет краской от твоих тканей. Может, выбросишь этот синий плащ, который ты десять лет носишь?» Она молча доедала круассан, пряча под скатертью письмо из Барселоны с подписью «Марко». По вечерам, говоря, что задержится на работе, она шла в парк Семпионе,