Чанду, 14 лет, втискивается между коробками с запчастями в гараже отца в районе Дадара. Отец, Пракаш, целыми днями разбирает старые моторы, ворча: «Гонки — для богатых, нам бы рикшу починить». По вечерам Чанду таскает из мастерской болты и тряпки, переделывая списанный двигатель для своей трехколесной «Молнии». За стенкой мать, Шанти, стучит ножной швейной машинкой, зашивая школьную форму соседским детям. «Самсу доешь, пока холодная», — кричит она, не отрываясь от ткани. Друзья Рави и Мира
Раджеш Шарма торгует шафраном и асафетидой в лавке на углу переулка Чандни-Човк. Его сын Адитья, программист из офиса в Гургаоне, каждое утро спорит за завтраком: «Пап, заказы через приложение удвоят прибыль». Раджеш хлопает газетой по столу: «Мои прадеды считали монеты вручную — и ты будешь». Сестра Адитьи, Прия, крадет тушь из сумки матери, Сумьи, чтобы дорисовать портрет уличного чистильщика обуви. «Опять испачкала сари!» — ворчит Сумья, разбирая стопку медной посуды. По вечерам Прия прячет
Банти, продавец в лавке старьёвщика Раджеша на рынке "Гулмарган", каждое утро начинал с пересчёта ржавых болтов и проклятий в адрес соседского попугая, оравшего с мангового дерева. Бабли, его младшая сестра, в это время бегала по переулкам Бхинджана с пачкой тетрадей — подрабатывала репетитором для сына мясника Салима, который путал дроби с рецептом кхимы. «Если завтра не выучишь таблицу умножения, скажу отцу, что ты сливал жир с котлов в халву», — грозила она, поправляя сползающий с
Сатпал копал картошку на поле, когда к нему подошел младший брат Вирендер. «Сколько можно в грязи ковыряться? — хрипло сказал Вирендер, поправляя потрепанный тюрбан. — В Дели хоть электричество есть, а не как тут — керосинка да комары». Сатпал вытер рукавом пот, оставив полосу глины на лбу. За спиной хрипел старый трактор, который он не мог починить третью неделю. В деревне Рампур уже три месяца не было дождей, а дочь Мандира просила денег на учебники по английскому — в школе объявили конкурс
Представь себе тихий городок где-то в предгорьях Гималаев — там, где туманы цепляются за крыши, а соседи знают друг друга с пеленок. Вот в этом самом месте и коротают дни два брата: Лакшман, вечный мечтатель с глазами ребенка, и Бхарат, который и словом, и кулаком готов горы свернуть ради него. Первый вечно то птицам стихи читает, то узоры на лужах разгадывает — ну, чудик, что с него взять. Местные остряки посмеиваются, конечно: «Гляньте, философ наш в лужу сел опять!» Но попробуй только тронь
Рудра, 27 лет, в синей рубашке с пятном от кофе, каждое утро пробирается через толкотню станции Чаттрапати Шиваджи в Мумбаи. Его офис в колл-центре на 14-м этаже — пластиковые столы, наушники с трещинами, запах ладана из угловой комнаты для молитв. В перерыве он берет бумажный стакан с масала-чаем у уличного продавца возле метро, слушая, как коллега Амит хвастается ставками на матч IPL. Вечером, у лифта, Рудра сталкивается с Мирой — она в оранжевом сари, таскает коробки с образцами тканей для
Представь: Шива, мелкий воришка, крутящийся по улочкам Мумбаи, влюбился по уши в эту самую Паро — красотку, приехавшую на свадьбу. Ну и что, что он карманник? Любовь же слепа, вот и она, кажется, ответила взаимностью. Да так, что парень аж задумался: «Брошу-ка я это дело, стану честным!» Но нет, перед «завязкой» решил сорвать последний куш — ну, знаешь, как водится, «одно последнее дельце». А вот тут-то и выскакивает Чинки — эта малышка, которая вцепляется в него со словами: «Папа!». Представь
Знаешь, как иногда дождь будто специально подстраивается под людей? Вот так и тут — ливень сгреб их обоих в какой-то промокшей до костей ловушке. Аман ворчал про промокшие кроссовки, Чамели смеялась, выжимая воду из косынки, а за окном бушевало так, будто весь мир решил устроить стирку. Ночь тянулась как жвачка — сначала неловкие паузы, потом смешные истории из детства, а к утру уже болтали о таких вещах, о которых при свете дня язык не повернулся бы. Странно, как темнота и грохот воды по крыше
Знаешь, Кашмир… Раньше все вздыхали: «рай на земле», открытки с озёрами, снежные вершины. А сейчас? Будто кто-то взял и перевернул всё с ног на голову. Вместо туристов — патрули, вместо тишины — перестрелки. Боевики, армии, агентства — все тут как на дурной ярмарке, только ставки не шуточные. Вот и Викрам занесло туда — по работе, говорил. Мол, инфу собрать, отчитаться. Ну типичный командировочный, думал: слетает, посмотрит, напишет. Ан нет! Спустя пару недель парень уже не в конторах сидит, а
О, этот фильм! Помню, как впервые глянул — думал, обычный боевичок, ан нет... Взрывная штука, честно. Главгерой там — ну просто огонь! Такой себе харизматичный безумец, у которого в глазах читается: "Я или они, третьего не дано". Сцены драк снимали, видимо, на грани фола — каждый удар слышишь костями, аж мурашки. А эта погоня через рынок? Да я к дивану прилип, как будто сам от кирпичей уворачиваюсь! До сих пор не пойму: то ли оператор гений, то ли каскадеры с другой планеты. И знаешь,
Знаешь, как иногда один человек своим «добрым» сердцем может устроить такой бардак, что весь мир готов сбежать на край света? Вот Хэппи из нашей истории — именно такой тип. Представь: тихая пенджабская деревушка, где каждый второй уже прячется от его «помощи» — то корову случайно отпустит в поля, то колодец «улучшит» до состояния лужи. В общем, терпение лопнуло, и ребята придумали гениальный план: отправить его в Австралию, мол, иди-ка, верни нашего Лаки, который там стал крутым гангстерским