Лука Мортелли, слесарь из Турина, находит в разобранном сейфе клиента пачку писем 80-х с пометкой «Эмилия». Верхний лист — детский рисунок горящего дома, подпись — «S.D.». Заинтригованный, он сравнивает почерк с архивными документами из мастерской отца. "Черт, да это же Санти Делука", — бормочет он, натыкаясь на старую фотографию: двое мужчин в задымленных комбинезонах стоят у разбитого грузовика с этикетками вина «Бароло». Винный погреб клиента оказывается бывшей лабораторией, где
Лука, бармен из крохотного кафе возле Пьяцца-Навона, заметил закономерность: три клиента, заказывавших *капучино с корицей*, погибли за неделю при странных обстоятельствах. В четверг, вытирая поднос с пятнами эспрессо, он столкнулся с Софией — девушка в крашеной коже рисовала углём портреты погибших на стене переулка. «Они все улыбались перед смертью, — сказала она, указывая на глаза наброска. — Смотри, зрачки сужены, будто видели... что-то красивое». Марко, таксист с татуировкой *Mamma mia* на
Марко, водитель грузовика с потрескавшимися от мороза пальцами, и Алессандро, его сосед с пятном от мазута на куртке, обсуждают долги за столом в баре *Alba*. «Кредит за эту ржавую банку не выплатить даже за три жизни», — бормочет Марко, разминая чек от механика. Алессандро, глядя на фотографию дочери Марко в гипсе, предлагает ограбить инкассаторов, которые каждую среду заезжают на заброшенный склад у моста Понте-Витторио. Они договариваются встретиться завтра у гаража, где Алессандро прячет
Марио, мальчик из глухой итальянской деревни, с рождения не чувствовал тяжести. Бабушка Роза привязывала его к стулу вязаными шерстяными верёвками, чтобы ветер не унёс в горы. «Птицы хоть крылья имеют, а ты — просто ошибка», — ворчала она, наливая суп в миску, которую он держал, прижимая локтями к столу. В школе одноклассники тыкали в него карандашами, пытаясь столкнуть с парты, а учительница миссис Грета прятала журнал за спину: «Твой талант не для оценок». В пятнадцать он сбежал через окно