Дин застрял пальцами в ржавой петле трейлера, пока Лекс вытаскивал две доски из кузова пикапа 1993 года. «Смотри-ка, — Лекс пнул ногой доску с синей полосой, — она блестит, как чешуя марлина». Вместо воска на поверхности — липкий налёт, пахнущий йодом и горелым пластиком. Братья решили проверить спот возле мыса Байрон: обычный четверг, волны под два метра, ветер с востока. Когда Дин встал на доску, вода под ним заклубилась жемчужным свечением. «Чёрт, Лекс! — он крикнул, цепляясь за край, — тут
Знаешь, есть такой фильм, где всё начинается с парня-эколога Тома. Ну, типичный учёный-одиночка, который орет на всех: «Эй, вы там в Halо Energy совсем с катушек свалились? Ковыряться в гренландских льдах — это ж самоубийство!». А ему, конечно, как всегда — кивают, улыбаются и делают вид, что не слышат. Ну кто ж всерьёз этих «сумасшедших профессоров» воспринимает? Вот Том и рванул сам в Арктику — мол, докажу, гады, своими глазами увидите. А там... Боже, это ж надо такое увидеть. Лёд не просто