Икома, худощавый парень в очках, коптился в мастерской станции Арагане, пряча самодельное оружие — «Цубаса» — в рукав. Его пальцы в масляных пятнах дрожали, когда он проверял пружинный механизм. «Если промажешь — сдохнешь», — бормотал он, слушая гудки паровозов за стеной. Внезапно грохот: кабанэ ворвались через водяные мельницы, разрывая людей. Икома наткнулся на Мумэ — девушку в рваном плаще, стрелявшую в монстров из револьвера. «Твоя штуковина стреляет?» — крикнула она, выбивая клин из шеи
Икома, с масляной тряпкой в руках, копался в механизме парового котла, пока Мумэи, опираясь на окровавленное копьё, следила за баррикадами из разбитых вагонов. "Эти доски долго не продержатся", — бросила она, вытирая сажу со лба. В Унато, где дым из труб смешивался с туманом, местные рыбаки, пряча детей в подвалах, шептались о "красных глазах" — кабанэри, прорывавшихся через северные туннели. Бюрократ Хороби, в помятом кимоно, требовал от Икомы отдать остатки угля для