Лена Ривз, 17 лет, ковыряет вилкой остывшие яйца в закусочной *Мэйблз* после ночной смены. За соседним столиком парень в потёртой косухе роняет: «Ты же видела, как он исчез. Говори». На полу — рассыпанные шахматные фигуры из её рюкзака, чёрный конь закатился под холодильник. По дороге домой через промзону она наступает на треснутый телефон, экран мигает координатами 40.7128° N, 74.0060° W. В кармане джинсов жжёт чужой ключ-карта от лаборатории «Кронотек» с пятном запёкшейся крови. Марко,
Грег Мэлоун, пастор из Майами, каждое утро чинит проколотые шины на своем ржавом Schwinn 1987 года. После смерти жены Линды от рака он таскает в корзине велосипеда Библию с вырванными страницами и бутерброды с арахисовым маслом для бездомных у доков. В раме он нашел записку Линды: *«Прости, что купила его на деньги с пожертвований. Ты все еще можешь их спасти»*. Механик Хуан из гаража на 8-й улице, перебирая цепи, хрипло бросил: «Тормоза — говно, но сталь не гнилая. Как ты сам». Сара, дочь
Джейкоб Харпер, в потрескавшихся кожаных перчатках, сгребал подгнившую кукурузу у края поля. Его жена Лидия, в выцветшем синем халате, пересчитывала счета на кухонном столе, заляпанном кофейными кольцами. «Банк звонил опять, — бросила она, не глядя на мужа, когда тот зашел поправить керосиновую лампу. — Говорят, до зимы не протянем, если не подпишем их бумаги». Дочь Эмили, 17 лет, рылась в старом сундуке в сарае — нашла письма деда о долгах еще с 80-х, затертые грязью и машинным маслом. Сын
Дэйв Слэйд, частный детектив с модифицированной правой рукой, вшитым сканером ДНК, копается в мусорном баке возле подземного бара «Кибер-угорь». Он ищет обрывки нейросети, украденной у девушки-курьера, которая исчезла после доставки контейнера с репликантами кожи. Его напарница, Лина Чжоу, хакер с голографической татуировкой на шее, через имплант ворчит: *«Там же только битые бутылки и старые чипы. Может, проверим доки?»* Дэйв достает промасленный болт, пахнущий синтетической кровью: *«Кто-то
Миа, 23 года, моет посуду в чикагском кафе "Ржавый блинчик", пока за окном мартовский ветер срывает с прохожих зонты. Её сосед Джейк, вечно в растянутом свитере с кофейными пятнами, пытается починить гитарный шнур на кухонном столе, заваленном квитанциями за свет. "Слушай, может, бросишь это мытьё? — бормочет он, держа паяльник зубами. — Вон у Элвиса в гараже ищут барабанщика". Мия с хлопком ставит стакан на полку: "Ты платить будешь за мои уроки музыки, или опять в
Эмили Брайс, редактор из нью-йоркского издательства «Карвер & Сыновья», сидит в своей бруклинской квартире за ноутбуком с треснувшим экраном. На столе — чашка остывшего кофе и стопка рукописей с пометками красной ручкой. В дождь к ней приходит Джейкоб Морроу, автор в мятом твидовом пиджаке: «Вот новый текст. Проверьте сами — третья глава, описание аварии на Таймс-сквер». На следующий день в сводках новостей мелькает кадр перевернутого такси, точь-в-точь как в его романе. Эмили звонит
Мария Гарсия, 23 года, переезжает из Техаса в Бруклин после смерти матери. Её комната в съёмной квартире на 5-й авеню — узкая кровать, плакат с Че Геварой, коробка старых писем на испанском. По утрам она работает в пекарне «Golden Crust», замешивая тесто в синей футболке с выгоревшим логотипом, а вечерами рисует комиксы про женщину-робота. В автобусе №67 знакомится с Джейком, студентом-биологом, который вечно роняет контейнеры с дрозофилами. «Ты пахнешь корицей», — говорит он, поправляя очки.
О, этот фильм... Слушай, я до сих пор под впечатлением! Там всё такое — жар, пыль, а под ней столько боли и надежды, что иногда аж ком в горле. Героини, которые будто вырваны из реальности, но в то же время такие знакомые. Помнишь, как иногда кажется, что мир сошёл с ума от правил, которые давно прогнили? Вот они как раз об этом — ломают, дерзят, ищут глоток свободы там, где её вечно запирают в чуланы. А эти диалоги! То смеёшься сквозь слёзы, то мороз по коже от какой-нибудь фразы. Особенно