Крис Сиддики

Эмили Торн, 28 лет, фармацевт из Ванкувера, случайно смешала настойку женьшеня с экстрактом горькой дыни в подсобке аптеки «Green Cross». Рядом в кафе «Мокко Блюз» Лайам Картер, бармен с татуировкой якоря на запястье, разливал эспрессо для клиентки в розовом берете. «Ты выглядишь как человек, который разбирается в травах», — бросил он Эмили, заметив ее коробку с сушеными листьями крапивы. К вечеру они варили зелье в медном котле на кухне Лайама, добавив шепотку корицы из жестяной банки его
Лайла, пятнадцать лет, нашла потрескавшийся брелок с выгравированными рунами в кустах за автостоянкой «Северный луч», пока искала потерянный наушник. Вместо музыки услышала гул — будто провода под напряжением жужжали под землей. На обратной стороне брелока обнаружила координаты: 53.7267° N, 127.6470° W. «Там же только лес и сгоревшая радиостанция», — сказал Джейк, её сосед, когда она показала находку. Он принёс старую карту из гаража отца, на которой крестиком было помечено то самое место. Всё
София Леру, медсестра с татуировкой колибри на запястье, подрабатывала в частной клинике Монреаля, меняя повязки пенсионерам и ворую ампулы морфина. По вечерам она заходила в бар *Le Chandelier*, где цепляла взглядом мужчин с загаром на безымянном пальце. «Ты же не из тех, кто верит в вечную верность?» — бросала она, поправляя прядь рыжих волос, пока её рука скользила к чужой ладони. Дома, в съёмной квартире на улице Сен-Дени, София коллекционировала зажигалки, забытые любовниками: серебряную