Сяо Лань, девушка с шрамом на левой руке от детской игры с серпом, копалась в старом сундуке на чердаке дома деда. Среди пыльных свитков с генеалогией семьи она нашла потрескавшийся нефритовый амулет с выгравированным знаком «Шуй» — вода. Вечером у колодца соседка Цзинь Ин, перебирая фасоль, шепнула: «Ли Вэй из совета старейшин три дня ходит как тень. Говорят, в храме на горе Линьфэн пропал алтарь». Когда Сяо Лань принесла амулет кузнецу Хуану, тот выронил щипцы: «Это печать духа реки Лунхэ.
Просыпаешься, а вокруг — тишина. Не та уютная, когда за окном снег идиллически скрипит, а мертвая, пропитанная пылью заброшенных городов. Вот так и жил наш герой: один в этом безумном мире, где вирус выкосил почти всех, а оставшиеся либо сходят с ума, либо прячутся в тени. Он болтался между руинами Пекина, собирая консервы и заряжая фонарик от развалившихся солнечных панелей. Иногда ему казалось, будто в шорохе ветра слышался смех младшей сестры или спор родителей о том, какой канал смотреть
Представь парня — Го Синьняня, типичного программиста, который ночами кодит в обнимку с кофе. Взбрело ему в голову: «А сделаю-ка я приложение, чтобы голосовые в текст превращало!». Ну, думал, идея-то проще пареной репы, а оказалось… Ну ладно, подхватили его меценаты — денег подкинули, друзья в огонь и воду, да еще эта На Лань, аналитик с острым взглядом. И — о чудо! — приложение взлетело в топы. Все такие: «Вау, гений!», а он сам, наверное, до сих пор не верил, что выгорело. Но рынок-то —
Знаешь, бывают фильмы, после которых сидишь и вроде всё понятно, но внутри всё переворачивается. Вот с этим — так точно. Сначала думаешь: «Ну, опять лед, снега, мрачные лица…» Ан нет! Тут такое начинается — огонь буквально под кожей ползёт. Герои не то чтобы хорошие или плохие… Они как те треснутые льдины: с виду холодные, а внутри — бурлят, ломаются, взрываются. Особенно девчонка-главная — смотрела на неё и думала: «Господи, да она же сама как спичка в стужу! То потухнет, то вспыхнет так, что