Ли Вэй, командир спецотряда, сидел в палатке с проржавевшей печкой, разглядывая карту с пометками красным маркером. Полковник Чэнь, стуча пальцем по точке у реки Бэйлуо, бросил: «Перехватишь груз до рассвета — избежишь жертв. Пропустишь — контрабандисты растворятся в деревнях». За стеной шелестел бамбук, а Чжан Ху, сапёр с обожжёнными пальцами, ковырял в рации проводок, бурча: «Опять эти проклятые помехи… Даже комары тут гудят громче, чем эта техника». Ли Вэй, доедая холодную лепёшку, кивнул
Ли Сяо, застряв в пробке на улице Чунциньлу в Чэнду, вдруг заметила в соцсетях фото школьного двора с деревом гинкго — Чэнь Цзин отметился там утром. Вспомнила, как в 17 они вдвоём клеили плакаты для стенгазеты: он вечно ронял клей ей на кроссовки, а она дразнила его за кривые иероглифы. *"Лучше бы формулы писал, гуманитарий хренов",* — бросал он, пряча лицо за стопкой черновиков. После уроков таскались в кафе "Сяньюнь", где Чэнь заказывал лапшу с острым соусом, а Ли Сяо