Син Эномото, в потёртой школьной куртке, разбирал колоду утром в парке Синдзюку. Ветер срывал листья с деревьев, пачкал карты — он прижимал их локтем, поправляя очки. «Ты опять провалил математику?» — Токимунэ Нагамори, в чёрной косухе, бросил пакет с булочкой *анпан* на скамейку. Завязался спор о турнире в Осаке: Син хотел рискнуть новой стратегией с «Dragonic Overlord», но Токимунэ тыкал пальцем в его дырявый рюкзак: «Сначала новые рукава купи, а то третий раз за месяц карты менять будешь». В
Рен Нанаджима, вокалист с хрипловатым тембром, сталкивается с Юдзу, гитаристом в потертой косухе, возле автомата с колой в портовом районе Хакодате. «Ты же пел на фестивале в Гавайи-парке? — бросает Юдзу, разглядывая гитарный медиатор. — У меня барабанщик есть. И клавишник-ботаник из музтехникума». Через три дня они тащат усилители в сырой гараж Ватару — басист с татуировкой карася на запястье ругается, вытирая лужи конденсата: «Рио, твой синт в розетку воткни, а то рифы заглушает». Рио
Знаешь, есть такая штука в бейсболе — когда питчер и кэтчер становятся как два полушария одного мозга. Ну, типа идеальный тандем, который может горы свернуть. Вот и наш главный герой, Харада Такуми, вроде бы крутой подающий, да только... словил себя на том, что в глубинке его мечты о профессиональной карьере тают как мороженое на асфальте. Парень с амбициями и гонором, шагает к цели без оглядки, но тут загвоздка — без кэтчера он как гитарист без струн. Звук есть, а музыки нет. И вот появляется
Ну вот, понимаешь, жила-была одна девочка, Томоко. Ей пятнадцать, целыми днями в отаку-развлечениях — то аниме глотает, то визуальные новеллы часами кликает. И ведь свято верила: вот перейдём в старшую школу, и всё! Типа, я же профи в диалогах с двухмерными парнями — щас как начну в реальности людей очаровывать! «Смотрите, какой у меня уровень прокачки социальных скиллов!» — примерно так она себе это представляла. Ага, щас. Первый же день — облом полный. Оказалось, что говорить с живыми людьми