Лиор, пятнадцатилетний парень с велосипедом, раздобытым на распродаже в Яффе, заметил первым: крысы у мусорных баков возле его дома на улице Алхаризи не просто рылись в объедках. Они сбивались в кучки, словно координировали движения. «Смотри, Тамар, вон та серая — она как... командует?» — прошептал он, тыкая пальцем в грязную стену. Подруга, перебирая браслеты на руке, фыркнула: «Ты с утра опять хасидский сыр ел?» Но уже через день её саму облаяла стая грызунов у киоска с фалафелем на рынке
Вот это история... Представляешь, нашли семилетнего Кфира возле памятника лётчикам — тело изуродовано до неузнаваемости. А через пару часов туда же вломился какой-то 18-летний солдатик, Рафа, с краской в руках. Его и взяли сразу — и за вандализм, и за убийство парнишки подозревают. Но тут агент ЦРУ втихаря твердит, что он не при чём. Вообще дичь: родители Кфира — мать-психолог из тюрьмы да отец-герой войны — рвут и мечут, требуя расправы. А мать Рафы, Нигист, вообще заявляет, что всё это
Представляешь, жил-был агент Эяль — такой вот крутой спец из Израиля, который и с террористами палестинскими разбирался, и нацистов старых вынюхивал, будто детектив из дешёвого триллера. Но знаешь, как часто бывает? Всё рухнуло в один миг. Приходит он домой после очередной «командировки» — а жена… Нет, даже страшно представить. Самоубийство. И вот он стоит посреди тишины, а в голове только: «Как я этого не заметил?» Ну а начальник его, Менахем, видимо, решил, что лучшая терапия — новая миссия.