Разгар 1938 года. Период. Второй японо-китайской войны. Китайцам сейчас как никогда худо. Они вынуждены перенести свою столицу в Чунцин, чтобы уберечь от полного уничтожения аппарат власти. Это дает повод японцам немедленно атаковать, чтобы добить тех, кто спасается бегством. У них не было другого выбора. Страна Восходящего солнца не готова была вести сражение на суше. Их ставка полностью была направлена на Тихий океан. Именно на водные баталии, но не погоню по материку. Для того чтобы война не
Проснувшись в больничной палате, инспектор Линг пытается собрать в кучу осколки своего разбитого сознания. Тяжелая травма головы лишила его памяти, и теперь он едва ли может вспомнить, что привело его сюда. Ситуация его коллеги, сержанта Тая, оказалась ещё более трагичной. Найденный после падения с седьмого этажа жилого комплекса, Тай борется за жизнь после того, как его жестоко атаковали, используя электродрель. Обстоятельства, под которыми они оказались в этом злополучном комплексе, остаются
Пи Цзы и Ин Сюн служат в полиции, но кроме профессии у них нет ничего общего: они разные как день и ночь. Пи Цзы целыми днями попивает кофе и бездельничает, ожидая, что информация из сомнительных источников сама придет в руки, и тогда все дела будут раскрыты. Он надеется на удачу и предпочитает избегать лишних усилий. Ин Сюн, напротив, верит, что закон и справедливость — основа общества. Он постоянно рыщет по улицам в поисках преступников, даже более рьяно, чем того бы хотели начальники. Для
Сериал исследует запутанные отношения между двумя людьми, втянутыми в криминальный мир. Основные темы — измена лояльности, предательство и стремление к истине, которые пронизывают весь сюжет.
Недалёкое будущее. Человечество оказалось на грани вымирания — на людей нападают жуткие создания, появившиеся из нигде. Паника охватывает города, но вскоре становится известно, что власти держали в строгой тайне план борьбы с этим злом. Существование Бюро 749, место, где отбирают и тренируют бойцов, становится последней надеждой человечества. Ма Шань, обычный парень с решительным характером, случайно попадает в Бюро. Его бросают в жестокий мир тренировок, где каждый день может стать последним.
Линь Сяо, студентка факультета графического дизайна, каждое утро задерживается у стенда с объявлениями в университете Цинхуа — ищет подработку. Однажды замечает листок с надписью *«Нужен помощник для реставрации старых книг. Обращаться в магазин «Бамбуковый лист», спросить Чэнь Юя»*. Придя по адресу, она сталкивается с парнем в очках, перепачканным в чёрной туши: он молча суёт ей кисть и указывает на стопку потрёпанных фолиантов. *«Если сломаешь корешок — уволю»*, — бросает он, не поднимая
Ли Минь, учитель музыки из школы в районе Дадаочэн, трижды за неделю опаздывал на автобус № 307 из-за репетиций с местной группой в подвале чайного магазина. Его мать, владелица лавки соевого тофу на рынке Нинся, кричала за завтраком: «Твой двоюродный брат в Шанхае уже квартиру купил, а ты всё бренчишь на укулеле!» В тот вечер, спеша на выступление в клуб «Золотой дракон», Ли поскользнулся на мокрой плитке у храма Луншань — очнулся в парке развоплощенных душ, где старуха в ханьфу с абакусом на
Ли Вэй, детектив с пятном масла на рукаве пиджака, нашел тело в переулке за рестораном «Золотой карп». В кармане жертвы — разорванная фотография девушки в красном платье и ключ от склада на Цюньминской улице. Хозяин лавки специй, Чжан Мэйли, вытирая руки о фартук, сказала: «Он вчера спорил с кем-то у входа — мужчина в черной кепке, курил «Чунхуа»». На асфальте рядом с телом — окурок с отпечатком губной помады и обрывок газеты о краже антикварного кинжала из музея района. В складе на Цюньминской
Ли Сяо, 23 года, подрабатывает в кафе «Серая чашка» на окраине Чэнду. Каждое утро она протирает стойку тряпкой с запахом лаванды, поправляет волосы, собранные в небрежный пучок, и рисует в потрёпанном блокноте каракули — обветшалые дома, уличных котов. Чэнь Юй, 28-летний архитектор с привычкой теребить цепочку на часах, замечает её эскизы, когда берёт американо с двойной порцией сиропа. «Вы рисуете так, будто эти здания ещё дышат», — бросает он, оставляя на столе визитку с номером. Она находит
Цзя-и, старшая из сестер, ворчит на кухне, пока режет тофу для супа. Мэй-лин, примеряя подержанное платье перед треснувшим зеркалом, спорит о тратах: «Опять коммуналку задерживаем. Хочешь, чтобы свет отключили?» Бэй-эр, примостившись на табуретке, перебирает струны гитары с отклеившейся наклейкой, а Ай-чэнь листает инстаграм, мечтая о съемках. Их мать, Ли-цзин, допоздна шьет чехлы на заказ в крохотной мастерской возле ночного рынка Луншань. По соседству, в квартире с пахнущей плесенью стеной,
Лок, в застиранной футболке, пересчитывал ящики с креветочной пастой на рынке Темпл-стрит, когда Мэй Лин ворвалась в переулок, спотыкаясь о корзины с сушёным кальмаром. «Спрячь меня, быстро!» — её рука с синяком на запястье вцепилась в его фартук. Он засунул девушку под прилавок, прикрыв мешками с рисом, пока трое мужчин в кожаных куртках пробежали мимо, сбивая стопки консервных банок. Вечером, в кафе «Золотой Феникс», Мэй вытащила из рюкзака потёртый блокнот: «Они ищут это. Тут адреса, суммы,
Жуи, худой парень в потертой куртке, чинил сети у реки в деревне Шуйцянь, когда нашел в камышах треснувший нефритовый диск. «Опять мусор с гор течением прибивает», — проворчал он, но сунул артефакт в карман. Через три дня диск ожил — засветился, вырвался из рук и прожег дыру в полу хижины. Старик Лиан, сосед-рыбак, увидев это, схватил Жуи за рукав: «Выбрось эту штуку, пока цзяньчжу не пришли!» Но поздно — в ту же ночь солдаты в черных доспехах выжгли полдеревни, искавя диск. Жуи сбежал через
Лина втирает пятно от соевого соуса на фартуке, пока Мэй считает мелочь из копилки. «Ты снова просишь пять тысяч? — Мэй щелкает калькулятором. — Вчера за воду не платила, а сегодня хочешь аренду зала». Они живут в шестиметровой комнате над пельменной на улице Темпл, где Лина работает шестой год. Лина достает смятый бизнес-план: «Кафе с тофу-мороженым возле парка Коулун. Там туристы…». Мэй перебивает: «В прошлый раз ты хотела печатать футболки с котами». На лестнице пахнет жареным угрем,
Знаешь, я недавно наткнулся на один сериал — вот где настоящая драма! Представляешь, женщина в древнем Китае смогла не просто пробить этот стеклянный потолок из бамбука и шелка, а стать полноценной императрицей. Да не какой-нибудь там регентшей за спиной сына, а официальной владычицей Поднебесной! У Цзэтянь, кажется, вообще единственная за четыре тысячи лет китайской истории, кто провернул такое. Честно, первые серии смотрел скептически — ну, дворцовые интриги, все дела. Но потом втянулся, как
Знаешь, история эта — как гремучая смесь из мести, любви и полного бардака в голове у главного героя. Ну представь: парень Лэ Цзюнь Кай решает отомстить врагу через его же дочь — женится на Ли Е, а потом издевается над ней и душой, и телом. Типичный «ненавижу, но жить без тебя не могу», только тут всё жестче. То словами колет, то поступками ранит — девушке и вздохнуть не дает. А сам-то не понимает, что за чувства к ней разгораются: то ли злость, то ли… да нет, не может быть! А потом бац —