В результате трагического инцидента, когда Анна была вынуждена защищаться от своего отчима, пытавшегося ее изнасиловать, она случайно убивает его. Это становится поворотным моментом в жизни молодой девушки, и ей приходится отбывать срок в исправительной колонии для несовершеннолетних на протяжении четырех лет. В этом мрачном месте, где заключенные борются за выживание, Анна старается сохранить свою независимость. Однако ее решительность и стремление к свободе сталкиваются с жесткими реалиями
Джейк Морроу, бывший военный с шрамом через левую бровь, копается в старых файлах на залитом неоновым светом складе в Чикаго. Он ищет следы Картера Вейна — торговца оружием, который сбежал в Мексику после взрыва на доке. В кармане куртки завалялась записка от информатора: *«Он любит играть в покер по четвергам в «Красном якоре», но ставит только фишки с трещинами»*. Джейк приходит в бар, заказывает виски со льдом, замечает мужчину в кожаном жакете, нервно перебирающего фишки. «Ты проиграл ещё
Лора, медсестра из Сиднея, сдает комнату в своем кирпичном доме 50-х годов, чтобы оплатить долги после развода. Новый жилец — Том, американец с потрепанным рюкзаком и слишком безупречными манерами, — платит наличными, избегает камер в метро и часто стирает черные футболки в раковине. «Работаю удаленно, IT-поддержка», — бросает он, когда Лора замечает шрам на его предплечке, пока он чинит ее сломанный дверной звонок. Вечером она находит в мусоре смятый чек из аптеки с его именем и адресом
Элвуд П. Дауд каждое утро заказывает в закусочной «Джейнс» кофе с двойной порцией сахара и булочку с изюмом, пока невидимый двухметровый кролик Харви комментирует выбор меню: *"Опять эти крошки на галстуке, Элвуд. Вета опять ворчать будет"*. Сестра Элвуда, Вета, медсестра в городской больнице Чикаго, каждую пятницу стирает его рубашки с пятнами виски, ворча: *"Тебе сорок семь, а ведешь себя как студент-недоучка"*. Их племянница Сьюзи, студентка-психолог, тайно записывает его
Эмили Стоун, адвокат с привычкой жевать мятные леденцы во время допросов, обнаружила нестыковки в деле о поджоге склада в районе Бронкса. Ее напарник, Майкл Рохас, бывший коп с татуировкой якоря на запястье, достал из кармана смятый конверт: «Присяжные видели эти фото? Там третий подозреваемый — парень в кепке Yankees». Они поехали в бар «Гренадер», где свидетель, бармен Луис, протирал стаканы тряпкой с запахом прогорклого пива: «Джековиц платил мне за молчание. Но его люди теперь ищут *меня*».
Ребекка замечает пятна ржавчины на стене в гостиной, пока распаковывает коробки с фарфором. Иэн смеётся: «Это же Нью-Йорк, тут каждый сантиметр пропитан историей — и плесенью». На третью ночь их будит дрель — снизу, из квартиры старика Харрисона, доносится скрежет металла. Утром Ребекка находит в мусорном баке во дворе окровавленный носовой платок с инициалами «Л.М.». Соседка Грейс, выгуливая мопса, бросает через плечо: «Вы же не из тех, кто любит задавать вопросы?» В подвале, пахнущем сыростью
Лиза Морроу, медсестра в городской больнице Сент-Клэр, каждое утро начинала с проверки холодильника с донорскими органами — этикетки, температурные датчики, стерильные контейнеры. Ее сосед по этажу, Эван Терри, 17-летний пациент с хроническим пиелонефритом, ворчал на процедурной кушетке: «Опять иглу мимо вены? Да вы издеваетесь». Его мать, Клара, втихаря платила медперсоналу шоколадками, чтобы сыну ставили катетер аккуратнее. В коридорах пахло антисептиком и подгоревшим кофе из автомата,
Дзюро, мужик с пистолетом вместо головы, копался в поломанном терминале у себя в конторе. Вентилятор на потолке гудел, как пчелиный рой. «Опять трещина в гидравлике, — буркнул он, разглядывая свой левый протез, — сейчас заварю». В районе Джадд, где воздух пах перегоревшим маслом, он брался за дела про киборгов-изгоев. На прошлой неделе нашел подростка с чипом Берроузена в шее — тот твердил: «Они хотят стереть память. Тыы… помоги». Дзюро выкурил сигарету, пока взламывал нейросеть парня, потом
Знаешь, это история про Дейна — такого потрёпанного жизнью типа, бывшего морпеха. Он уже год как ездит на фуре туда-сюда, пытаясь собрать себя по кускам после того, как жена… ну, ты понимаешь. Дочка-то маленькая осталась — вот и крутится, как может. Но всё это «взросление поневоле» летит к чёрту, когда в один день его малышку просто вырывают из обычной жизни. Полиция? Да они разводят руками, бумажки перекладывают. А у него в голове только: «Они даже не ЗНАЮТ, как пахнет порох в три часа ночи».