Сказочный, яркий и непредсказуемый фильм «Охота на монстра 2» – это настоящая феерия фантастических событий, возвращающих любого зрителя в наивную пору детства. В древнем мире представители человечества и монстры жили мирно и без всяких раздоров и противостояний. В те времена у них всех был только один общий враг – армия злобных демонов, готовая уничтожить каждого, кто встанет на их пути. Но со временем люди начали опасаться не только бесов, но и маленьких, безобидных монстров, которые никогда
Он – вор с немалым стажем и таким же багажом врагов. Ему удавалось провернуть самые рискованные, опасные и грандиозные авантюры, но однажды фортуна все же отвернулась от него. И тогда мужчина получил небольшой тюремный срок, но благодаря многочисленным связям смог оплатить талантливого адвоката и снова обрести свободу. Но даже после такого приключения и не самого приятного общения с полицейскими вор не собирается завязывать со своей преступной деятельностью. Более того, он намерен посетить
Неизвестные преступники наносят новый удар, похищая жену нового комиссара Шона Лау. Они предлагают обменять женщину на арестованного злодея, что ставит комиссара перед сложным выбором. Тем временем член городского совета Освальд Кан начинает подозревать, что Шон Лау и его бывший коллега Ли могут быть как-то связаны с похитителями. Его сомнения подталкивают его к началу собственного расследования. Освальд Кан ещё не осознаёт, насколько глубоко проникли заговорщики в правительственные круги
Конец 1940-х годов, Китай охвачен Гражданской войной. В это время несколько человек решают бросить всё и попытаться спастись от жестокого коммунистического режима, отправившись на Тайвань. Среди них молодой солдат Ли, который, устав от бесконечных боёв и жестокости, мечтает о спокойной жизни вдали от войны. Он встречает Лин, девушку, потерявшую всю семью в хаосе войны. Вместе они решаются на опасное путешествие. К ним присоединяется старый профессор Ван, который всю жизнь посвятил науке, но
Ли Вэнь, инспектор рыболовного управления, нашел в ящике с консервами конверт с поддельными печатями и списком взяток. Вместо отчета о вылове скумбрии — фамилии чиновников и суммы в юанях. Он спрятал документы в потрепанный рюкзак, застегнул дождевик и вышел на улицу, где запах гниющих водорослей смешивался с выхлопами грузовиков. «Ты что, совсем спятил?» — прошипела Чэнь Сяохуэй, его соседка по общежитию, когда он показал ей бумаги. Она работала в портовой таможне и знала: если эти фамилии
Анита, 23 года, каждое утро протирает стойку в кафе «Золотой дракон» на углу Натан-роуд. Ее младший брат Лиу, 17 лет, вечно опаздывает в школу, оставляя на табурете рюкзак с конспектами по математике. «Опять забыл?» — хрипит Анита, засовывая ему в карман пирожок с красной фасолью. По вечерам она слушает, как соседка миссис Чан ругается с мужем через тонкую стену: «Ты опять проиграл наши деньги в маджонг!» В четверг, вынося мусор, Анита натыкается на окровавленный платок с иероглифом «удача» —
Ли Чен копался в старом чемодане отца под кроватью, когда нашел потрепанный блокнот с адресами в районе Шибаи. На последней странице — пятно от кофе и запись: *«17:30, док 14, спроси про зеленые контейнеры»*. На следующий день он пробирался через рынок у реки, где продавцы с грохотом передвигали ящики с угрем, а запах имбирного соуса смешивался с мазутом. В переулке за аптекой «Синьхуа» девушка в школьной форме с рыжими прядями — Сяо Мэй — тыкала пальцем в его грудь: «Твоя фамилия Ли? Папаша
Лика, семнадцать лет, моет полы в «Сахарной лисе» — кафе на краю города, где пыль с тракта оседает на витринах к утру. После смены надевает потёртый рюкзак с термосом кофе (остатки из машины), садится на велосипед «Кама» с треснувшей рамой. Ей нужно до темноты проверить заброшенный элеватор — третью точку на карте отца, которую он отметил красным крестом перед исчезновением. «Опять по своим чердакам?» — кричит вслед повариха Тома, вытряхивая пепельницу в мусорный бак. Лика не отвечает: в
Ли Вэй, 19 лет, сын кузнеца из деревни под Цзинанем, случайно натыкается на старый свиток в развалинах храма Шоусин. В свитке — чертёж механизма, напоминающий детали бронзовых птиц из легенд эпохи Хань. «Ты что, собрался в столицу играть в героя?» — усмехается его друг Сяо Пэн, чистя щеткой шерсть упрямого мула. Через три дня Ли Вэй, привязав к поясу мешок с вяленой хурмой и медными монетами, садится на баржу, плывущую по Великому каналу. В Лояне он ищет мастера Ци Юня — слепого старика, чья
Ли Минь, парень в потёртой кожаной куртке, каждое утро разгружал ящики с треской на рыбном рынке Тайбэя. Его руки пахли солью и водорослями, а в кармане вечно лежала смятая пачка сигарет «Long Life». Однажды за прилавком он услышал, как старик-продавец шипел на студентку Сяо Юй: «Убери свой мольберт! Ты отпугиваешь покупателей своими чёрными красками». Девушка, не отрываясь от эскиза искажённого лица на холсте, бросила через плечо: «Ваш тухлый лёд страшнее моих рисунков». Ли Минь позже нашёл её
Лю Минь копался в старом комоде с выцветшими наклейками, когда нашел потрескавшийся свиток с иероглифами «Цюньфэн» — именем деда. В мастерской пахло лаком и пылью, за окном гудели мопеды. «Эй, старик, опять про духов гор рассказывать будешь?» — крикнул сосед Чжан, разгружая коробки с лапшой быстрого приготовления. В тот же вечер Лю Минь, протирая очки тряпкой, случайно пролил на свиток зеленый чай — линии начали светиться, а на стене проступила карта уезда Ланьси с отметкой у заброшенного
Ли Вэй, старший сын клана Цзинь, каждое утро проверял ирригационные каналы у рисовых полей, пока его отец, Цзян Шоу, ругал рабочих за лень. «Если вода не дойдет до южного склона к полудню, в этом году снова будет голод», — бурчал старик, поправляя потрепанный пояс. В соседней долине Мэй Лин, дочь главы клана Сун, собирала коренья в горах, пряча за пазуху потрепанный свиток с чертежами водяных мельниц. Их деревни разделяла пересохшая река, где Ли Вэй и Мэй Лин столкнулись утром: он — с лопатой
Представь себе узенькую улочку где-то на окраине мегаполиса, затерявшуюся меж высоток. Ночью там горит одинокий неон — крохотная забегаловка, куда заглядывают те, кому не спится. Хозяин, мужик лет сорока с шрамом через бровь, молчалив, как рыба, но умеет слушать. И кормит так, что после первой ложки супа забываешь, зачем вообще сюда пришёл. То ли в бульоне секрет, то ли в атмосфере — стены тут будто впитывают истории: бизнесмены в помятых костюмах, студенты с кругами под глазами, влюблённые,
Представляешь, в нашей глухомани, где даже петухи орут как-то лениво, сегодня случилось нечто… Ну, с ума сойти! Явился тут даосский монах — весь в каких-то древних символах, с посохом — а в руках несёт штуковину. То ли горшок прокопчённый, то ли шапка инопланетная. Говорит: «Это вам, деревенские, подарок. Забывайте плохое — живите ярче». Мы-то сначала ржали, конечно. Ну правда — как эта железяка может память стирать? Но старуха Алина подошла, примерила набекрень… И — о чудо! — через минуту уже
Знаешь, есть такая история про парня, который только-только ворвался в мир кино — ну, начинающий режиссёр, полный идей и амбиций. Встречает он актрису — ту самую, что недавно забрала престижную награду, и думает: "Вот она, моя муза!" Решает снять фильм ужасов в заброшенном театре, где когда-то случился жуткий пожар. Местные шепчутся, будто там до сих пор бродят души погибших… И всё вроде бы классика жанра, да? Но вот что странно — как только камеры включились, началось такое, что
Знаешь, иногда попадаются фильмы, которые цепляют не спецэффектами, а тем, как в них дышат персонажи. Вот смотрю я на этих девушек — каждая со своим грузом, со своими демонами, а они всё равно идут вперёд, будто сквозь бетонную стену. Помню, как в одной сцене героиня просто молча смотрела в окно, а у меня комок в горле встал. Такое ощущение, будто режиссёр забрался ко мне в голову, вытащил все мои страхи про одиночество и показал их на экране. Там ведь всё не про погони или взрывы — нет, тут
Представь — только что зашли на паром, сумки поставили, даже шуткой перекинулись с соседями... А через пару часов уже не поймешь, где верх, где низ. Волны бьют так, будто океан сошел с ума, и этот железный гигант под ногами хрустит, как спичечный коробок. Сердце колотится — то ли от страха, то ли от дикой злости на всю эту беспомощность. Рядом кто-то рыдает, обнимает ребенка, а мужик в углу орет в телефон, матом кроет судьбу. И ведь смешно: вчера, наверное, ссорились из-за мелочей, а сейчас
Представь: Шанхай 30-х, город-лабиринт, где небоскрёбы уже тянутся к облакам, а в переулках всё ещё пахнет опиумом и кровью. Трое пацанов — обычные, вроде нас с тобой — приезжают сюда, думая, что судьба их ждёт с распростёртыми объятиями. Ну, знаешь, как обычно: «Сейчас-сейчас, вот только заберёмся повыше…» А город-то их словно пережёвывает. Один влипнет в дела мафиозные, другой — в политику, третий… Да кто их разберёт, честно. Шанхай тогда был как живой организм: блестит фасадами, а под кожей