Лина, 17 лет, копошится в отцовской гончарной мастерской после школы — месит глину с привычным хлюпаньем. Риверсайд, штат Орегон: дождь стучит по ржавой вывеске *«Clay & Sons»*, трещина на витрине тянется с зимы, когда грузовик врезался в столб. Новый ученик Кай, в кожаном браслете с шипами, тычет в груду бракованных чаш: *«Ты когда-нибудь видела, как ломается что-то идеальное?»* — разминает в ладони черепки. Ночью Лина, услышав грохот в цеху, ловит воришку — крысу, но под верстаком находит
Джейкоб Рейнольдс, 27 лет, вернулся в родной Редвуд-Хиллз после смерти матери. В её старом доме, пахнущем плесенью и лавандой, он нашел в шкафу за клубками пряжи потёртый дневник с чертежами устройства, напоминающего гибрид радиоприёмника и парового двигателя. В кафе «Лисья нора», где официантка Лиза вечно путала заказы, его младшая сестра Эмили, закатывая глаза, бросила: «Папа говорил, что это бред. Помнишь, как он рвал страницы?» Джейкоб провёл пальцем по схеме, где чернилами было выведено:
Лайла Моррис, детектив с хронической бессонницей, приезжает в Роквуд расследовать убийство Сэма Гарретта — местного механика, найденного в канаве с перерезанным горлом и старым ключом от склада в кулаке. В баре *Пит-стоп* бармен Эдди, вытирая пивные кружки, бросает: «Сэм неделю твердил, что *нарыл на кого-то*», но отмахивается, когда Лайла спрашивает подробности. Картер Бойд, молчаливый ветеран с шрамом через левую бровь, появляется у мотеля *Сосны* — арендует номер 12, где на столе валяется
В приморском городке Грейс-Коув детектив Эбби Майерс копается в старых коробках на чердаке, пытаясь забыть прошлое. Ее напарник Ной Картер, в потертой кожаной куртке, находит в кармане утопленника ключ от заброшенного маяка. «Опять эти символы», — бормочет он, сравнивая его с рисунками из дела о пропавшей школьнице 2005 года. В портовом баре «Якорь» барменша Лиза, бывшая одноклассница Эбби, протирает стойку тряпкой с хлоркой: «Ты спрашивала про Сэма Гарретта? Он рыбачил у Северных рифов перед
Представляешь, где-то в глуши заперлись люди — типа, зомби-апокалипсис накрыл, и теперь они там как в крепости. Ну, эти ребята с топорами и самодельными дробовиками, которые якобы всех спасают... Но слушай, это ж только начало. Постепенно понимаешь, что вся эта "защита" — просто детский лепет против того, что творится снаружи. Они думали, отгородились — и все, можно выдохнуть? Как бы не так! Вот смотри: сначала кажется, что главная беда — эти ходячие трупы. Ан нет, ребята, самое