Йонас, 16 лет, каждое утро выключал будильник в 6:30, пока его сестра Лина, на год младше, ворчала из-за двери: «Опять яичницу пережаришь, лучше хлопья залей». Они жили в старом районе Берлина, в квартире с облупившимися обоями, где окна выходили на трамвайные пути. После школы Йонас подрабатывал в автомастерской на Фридрихштрассе — чинил глушители и слушал истории владельца, Курта, о ГДР. Лина пряталась в библиотеке за углом, делая вид, что готовится к экзаменам по химии, хотя на самом деле
О, этот фильм... Знаешь, как бывает — смотришь что-то, а потом неделю не можешь отцепить от себя отдельные моменты? Вот тут так и было. Помню, как впервые увидела ту сцену с часами на стене — тикают, будто спешат куда-то, а герой просто сидит и молчит. Меня аж передёрнуло: так просто, но как врезается в память! Честно, сначала думала — ну, опять артхаус с его вечными «глубокими паузами». Ан нет! Сюжет как будто шепчет что-то личное, за ухо. Ты ловишь себя на том, что киваешь незнакомым