Ребекка сталкивается с неожиданным и сложным заданием в своей карьере — организация рождественской вечеринки, которая станет ключевым мероприятием года для её компании. Ещё больше усложняет задачу то, что Ребекке приходится работать плечом к плечу с Крисом, её коллегой, который до сих пор был для неё прямым конкурентом в борьбе за желаемое повышение. Оба стремятся доказать свою незаменимость компании, но сейчас им предстоит объединить усилия для достижения общей цели. Сотрудничество начинается
Амелия Хьюз, успешный разработчик приложений из Чикаго, возвращается в свой уютный родной городок Кристмас Крик после долгих лет отсутствия. Устав от городской суеты и стремительного темпа жизни мегаполиса, она надеется вновь обрести тут утраченный дух Рождества. В Кристмас Крик Амелию встречают знакомые лица и воспоминания детства, которые пробуждают в ней теплые чувства и ностальгию. Погружаясь в атмосферу праздника, она начинает понимать, что настоящая магия Рождества заключается не в
Элла, в фартуке, перепачканном мукой, разгружает мешки с сахаром в тесной пекарне *Sugar Maple*. За окном — Торонто, декабрьский мороз рисует узоры на стекле. Марго, мачеха, щелкает каблуками по линолеуму: «Заказ на двести кексов к утру. Клиент из *Royal Oak Hotel*. Если подведешь — сама будешь платить за испорченные ингредиенты». Элла молча поправляет повязку на ладони — порез от вчерашней упаковки тортов. Телефон звонит: администратор отеля просит добавить глазурь в виде снежинок. «У вас есть
Эмили Картер возвращается в Хартсбург после десяти лет работы редактором в Торонто. Ее мать, Маргарет, сломала ногу, упав с лестницы в книжном магазине «Страницы», который они еле содержат. В кафе «Мельхиор» за углом Эмили сталкивается с Джейкобом Райнером — он теперь владелец этого места, но вместо привычного латте предлагает ей черный кофе: *«Машина сломалась, а новый заказ запчастей — через неделю. Привыкай к провинциальному колориту»*. В ящике старого письменного стола она находит конверт с
Джеймс, 27 лет, в рваной ковбойской шляпе, таскает брёвна на лесопилке в пригороде Ванкувера. По вечерам залипает на записи хоккейных матчей 80-х, пока кот Бакстер царапает обои в съёмной квартире. В среду брат Итан притащил коробку с вещами покойного отца — внутри потёртый блокнот с координатами (54°42' N, 125°50' W) и фраза «Спроси у Мэри в “Red Maple”». Запах плесени и сосновой смолы смешался, когда Джеймс выронил: *«Чёрт, он же клялся, что бросил эти дела»*. В закусочной на
Эмили, владелица крохотной кондитерской *Brioche & Brew* в старом квартале Портленда, каждое утро начинала с проверки счетов. На кухне пахло жженым миндалем и тревогой: арендодатель Джейк, сын хозяина здания, требовал повысить плату. «Ты думаешь, я не вижу, как ты пялишься на мои эклеры? — бросила она, когда он зашел за очередным чеком. — Это не бизнес-план, это вымогательство». Джейк, в потертой кожаной куртке, развалился на стуле у стойки, жевал круассан и предлагал «компромисс»: закрыть
Лора, вернувшись в родной приморский городок после увольнения в рекламном агентстве, обнаруживает, что кинотеатр её покойного отца — «Звезда» — едва держится. Запах прогорклого масла от попкорн-машины, треснувший экран с пятнами дождевой воды, коробки с плёнками 80-х в подсобке. Эмиль, её друг детства, теперь местный автослесарь, застаёт её за попыткой починить проектор: *«Ты всё так же лезешь в дебри, даже если инструкция на китайском»*. Он протягивает гаечный ключ — рукоять обмотана
Юми, девушка в поношенном фартуке с пятнами от хризантем, каждый день пересчитывала кассу в цветочной лавке возле станции Сибуя. Ее жизнь изменилась, когда Такуми, парень в строгом пиджаке с запахом мокрого асфальта, споткнулся о ее тележку с горшками. «Твои петунии... они на моих чертежах», — пробормотал он, вытирая землю с планшета. Она заметила, как его пальцы дрожали — позже узнает, что он три дня не спал, проектируя мост через реку Аракава. Взамен за испорченные цветы он стал заказывать
Эмбер Митчелл, корреспондентка из Бруклина, получает задание написать статью о наследнике алдовийского престола Ричарде Винтергейме. Вместо стандартного интервью в замке Свентогор, принц предлагает ей экскурсию по деревне: толчётся на рождественском рынке, пробует пряное вино из жестяной кружки, поправляет шарф Эмбер, когда она спотыкается о булыжник. «Вы везде лезете с вопросами, как белка за орехами?» — смеётся он, а она, пряча дрожащие от холода руки в карманы дублёнки, парирует: «Если вы
В промёрзшем городке Брекенридж подростки Лиам и Софи находят в бабушкином чердаке потёртый дневник 1947 года. В нём – рисунки катка, исчезнувшего после пожара, и фраза *"Ключ под третьей ступенью"*. Под снегом у старой ратуши они выкапывают ржавый колокольчик с гравировкой *"Э.К."*. Лиам неосторожно звонит в него – и улицы внезапно заполняются ретро-автомобилями, а на площади вместо супермаркета стоит деревянный цирк-шапито. *"Мы в прошлом, тупица!"* – Софи тычет
В центре событий — Лиам, 22-летний студент кулинарного колледжа в Ванкувере, подрабатывающий в кафе *Maple Crust*. Утром перед лекцией он на фермерском рынке на Гранвилл-стрит спорит с продавцом о качестве кленового сиропа: «Этот слишком водянистый — для блинов не годится». Рядом Аяне, 20-летняя японка по обмену, копается в корзинах с шиитаке, бормоча по-английски: «Где же тут мацутакэ?». Лиам, заметив её растерянность, протягивает ей пакет с грибами из своей сумки: «Бери. Вчера сам собрал в
Эмили Картер, креативный директор из Чикаго, застряла в нью-йоркском кафе из-за снежной бури. В углу, под разбитой кофейной чашкой, она нашла ржавый ключ с гравировкой *"J.M. 1947"*. Бариста-пенсионер, перетирая стаканы, бросил: *"Искали полвека — не ваша удача"*. Ночью ключ вставила в дверь отеля «Эверетт», оказалась в том же здании, но с вывеской *"Рождественский аукцион, 1947"*. В холле столкнулась с Джейкобом Морганом — владельцем антиквариата, который искал
Знаешь, как бывает — одна дурацкая ситуация, и вся жизнь вверх тормашками. Вот Джулия с Сидни так и влипли: случайность на грани абсурда, и привет, месяц общественных работ в захолустном городишке. Представляешь их лица? Чикагские модницы, а тут — грабли, грязь и коровы на горизонте. Сидни, я уверена, каждые пять минут вздыхала: «Ну когда это закончится?!» А Джулия… Сначала ныла про несправедливость судьбы и жениха, который ждёт в городе небоскрёбов. Но потом — бац! — встречает того самого
Знаешь, как бывает — парень из спецназа, весь издерганный, на грани. Все вокруг трясутся — эй, да он же крышу вот-вот сорвёт! Ну и решили его спихнуть куда подальше, только не в офисное болото с бумажками. А вместо этого — в новую контору, типа: «Вот, держи, разбирайся с теми, у кого самих тараканы в голове оркестр завели». Ирония, да? Типа, сам нестабильный — пусть ловит нестабильных. То ли гениально, то ли полный абсурд. Но если вдуматься — кто лучше поймёт психа, чем тот, кто сам в полушаге
Помню, как впервые увидел эту историю — такие фильмы цепляют не сюжетом, а ощущениями. Представь: камера дрожит, будто снимали на старую Handycam, а герои говорят так, словно их диалоги подслушали в соседнем дворе. Там есть момент с поездом... Боже, до сих пор мурашки. Не знаю, как они это сняли — кажется, режиссёр просто взял камеру и побежал за актёрами по ночным улицам, пока те не выдохлись. Иногда думаю: а что, если бы я оказался на месте того парняги в косухе? Его же ветром событий