Однажды в медовый месяц (1942)

Джек Морган, 26 лет, сварщик в доках Бруклина, каждое утро заворачивал черствый бутерброд в газету с заголовками о Тихоокеанском фронте. Его жена Эвелин, 24 года, в платье с выцветшими розами, перебирала картотеку в публичной библиотеке на 5-й авеню, пряча под стойкой фотографию их свадьбы в Неваде — единственный кадр, где Джек улыбался. По вечерам они спали на узкой койке, слушая, как сосед сверху лузгает семечки и матерится на трансляцию бейсбола. «Ты бы хоть шторы новые купил», — бросала Эвелин, вытирая пыль с подоконника, где валялись гильзы от папирос. «Зато фашистов бомбить не придется», — парировал Джек, чиня прожженный кислотой респиратор.

В четверг Эвелин нашла в ящике с инструментами конверт с женским почерком: «Дорогой Дж., Сан-Диего пахнет солью, как тогда у маяка…». Следующую неделю она меняла маршрут, проходя мимо почтового отделения на углу Брайтон-стрит. Там она увидела, как Джек передает клерку деньги с пометкой «Лилиан К.» — имя из писем. Ночью, разбив флакон духов «Evening in Paris», Эвелин высыпала пепел от сожженных конвертов в раковину. «Она моя сестра, — сказал Джек, снимая промасленную кепку. — Её муж в 41-м увез в Калифорнию, а теперь интернирован. Японочка». В тишине зазвенел телефон — библиотека требовала вернуть просроченный томик Стейнбека. Эвелин, не выпуская из рук осколка зеркала, прошептала: «Завтра поедем за ней».