Фортуна — это женщина (1957)

Эвелин Харт, бывшая шифровальщица военно-морского флота, торопливо перебирала бумаги в лондонском офисе на Бейкер-стрит. Дождь стучал по подоконнику, оставляя размытые следы на стекле. Ее начальник, майор Грегори Рентон, бросил на стол фотографию американского журналиста Джеймса Колдера: «Он рыщет вокруг доклада о поставках в Восточный Берлин. Убедись, что он не нашел следов». Эвелин надела потрепанный плащ, спрятав под подкладку микрофильм с данными о перевозках стали. В пабе «Красный Лев» Джеймс, потягивая виски, спросил, небрежно вертя в руках зажигалку: «Почему МИ-6 прячет грузовики с углем в доках Ливерпуля?» Она ответила, просовывая ему в карман записку с фальшивым адресом: «Спросите у своих друзей из ЦРУ. Они любят сказки».

Через неделю Эвелин уже чинила радиопередатчик в нью-йоркской квартире над закусочной на Брайтон-бич. Ее соседка, польская эмигрантка Ирена, принесла кофе и спросила, щурясь на схемы порта: «Опять везешь уголь в Германию?» Ночью на встрече с сенатором МакКлойдом в отеле «Уолдорф» Джеймс внезапно появился в дверях, держа в руках папку с ее поддельными документами. «Ты знала, что сталь идет на строительство тюрем, а не школ?» — его голос дрогнул. Эвелин, притворно смеясь, нажала кнопку лифта: «А ты знал, что твой брат в Пхеньяне жив только потому, что мы не стреляем первыми?» В кармане она сжала ампулу с цианидом — инструкция из Лондона гласила «ликвидировать при угрозе», но пальцы сами разжались.