Хлеб, масло и варенье (1977)

В квартире на третьем этаже дома возле трамвайных путей Лидия разливает кофе в потёртые стаканы. Карло, её муж, в спецовке с фабрики "Бревини", мнёт в руках газету: *"Забастовку продлили, Лидия. На этой неделе — только базовый оклад"*. Она молча поправляет фартук, заляпанный томатным соусом, и смотрит на дырявые сандалии Софии, которые та бросила у порога. Девочка, рыжая и веснушчатая, во дворе играет в классики, рисуя мелом квадраты рядом с ржавым автомобильным кузовом. Старшая Анна в своей комнате заклеивает плакатом "Свободу Ангеле Дэвис!" трещину на стене — вчера снова ругались с отцом из-за институтской практики в редакции. *"Журналисты — болтуны, — бурчал Карло, — выйди за Андреа, у него мастерская мебели"*. Анна в ответ хлопнула дверью, сбив рамку с фотографией деда в форме партизана.

Марко, пятнадцатилетний, тайком пробирается в гараж за супермаркетом "Эста", где Паоло с ребятами разбирают мопед "Веспа". *"Слушай, если подкинешь лир на запчасти, завтра прокатимся до реки"*, — Паоло бросает ему гаечный ключ, оставляя жирный отпечаток на рукаве школьной рубашки. Лидия тем временем прячет под кроватью коробку с кружевными воротничками — шьёт их по ночам для соседки-портнихи. Когда Карло находит одну из заказных блузок, он хватает её за локоть: *"Ты позоришь меня, как будто я тебя не содержу!"* *"А Софии новые туфли кто купит? Ты?"* — вырывается у Лидии, пока София на кухне клеит в альбом этикетки от джема, мечтая поменять их на велосипед у антиквара с площади Витторио. Вечером за макаронами с тунцом все молчат, а из транзистора льётся песня протеста — Беппе Грилло о кризисе.