Сын (2019)

Эмир, 16 лет, спускается к реке Миляцке с рюкзаком, набитым ржавыми гайками, — собирает их на свалке возле бывшего завода UNIS. В кармане — фотография отца в военной форме, обгоревшая по краям. *«Найди его»,* — перед смертью хрипела мать, вцепляясь в руку. На улице Маршала Тита сталкивается с Айлой, дочерью сапожника: та толкает тележку с самодельными сигаретами, скрученными из школьных тетрадей. «Опять за металлоломом? — смеётся она, поправляя платок. — У Смайича в киоске дешевле купят, чем твой хлам». Эмир молча разглядывает шрам у нее на шее — след от осколка 1995 года.

За старым мостом встречает Милана, сербского парня из квартала, где до сих пор висят растянутые колючей проволокой футболки ARBiH. Тот роется в ящике с армейскими жетонами, выменянными у ветеранов на пачку «Дрины». «Твой старик? — Милан плюет на землю, показывая на фото. — Может, мой отец его пристрелил у Игмана». Эмир бьёт его об трубу с выцветшей надписью «НАТО — вон», пока из ближайшего кафе не выбегает Айла с криком: «Идиоты! В гранатомёте у Сребреницы больше мозгов было!» Вечером, пряча окровавленную кофту под кроватью в комнате с прокопчёнными обоями, Эмир находит в рюкзаке гранату без детонатора — Милан подсунул её во время драки.