Мосты (2021)

Лена, 22 года, моет стойку в кафе «Речной уголок» на углу 5-й улицы и Мейн-стрит. За окном — треснувший тротуар и ржавый мост Ватерлоо, который городские власти обещали реконструировать еще в 2018. В подсобке она находит коробку с письмами 80-х: «Эмили, не ходи на старый ж/д мост после заката» — почерк дрожит на конверте без марки. Джейкоб, ее сосед, чинит у гаража мотоцикл «Кавасаки» 1993 года, бросает гаечный ключ в ведро: «Слушай, вчера видел, как под Ватерлоо кто-то копался — не в мундире». Мико, студентка-архивист, приносит Лене фото из библиотеки: дети в одинаковых куртках стоят на фоне разрушенного фермерского моста, 1974 год. «Пропали через неделю после съемки, — щелкает резинкой на запястье. — Газеты писали, что искали месяц, потом перестали».

Лена рисует мелом на стене квартиры узоры из писем: треугольник с волной внутри. Джейкоб замечает тот же символ на опоре Ватерлоо, когда лезет за застрявшим дроном: «Тут как будто царапины… или буквы». Мико находит в микрофильмах упоминание о «тех, кто стучит снизу» — заметка 1965 года с вырванной страницей. Ночью троица пробирается к ж/д мосту; Джейкоб светит фонариком на граффити «Эмили ’87», Лена ковыряет отколотую плиту ножом для масла. Звон металла — под бетоном пустота, лестница вниз. Мико трогает перила: «Кто-то смазал их пару недель назад». Внизу — дверь с цепью и замком, на котором тот же треугольник. Джейкоб достает болторез: «Если там кости — я убегаю первым». Лена перебирает ключи из коробки с письмами.