Довольно счастливое Рождество (2023)

Лила, 22 года, моет кружки в кафе «Сосновая шишка» в Сноу-Пайне, пока Итан, ее младший брат, ковыряет струны гитары у окна. «Маме нужны эти деньги до февраля, а мы даже на гирлянды наскребли», — бросает он, глядя на потрепанный конверт с надписью *Медфонд*. Лила стирает пену с рукава свитера, подаренного соседкой Грейс, которая сейчас разгружает коробки с книгами в библиотеке через дорогу. В кармане фартука — потрепанный дневник с рецептами имбирного печенья, найденный в старом ящике кафе. «Там еще про спектакль 1987 года… Может, поставим его снова?» — спрашивает она, пока Итан уже надевает шапку: «Иду играть у почты — хоть мелочь соберу».

Джейкоб, новый бариста с татуировкой совы на запястье, чинит кофемашину и роняет: «В дневнике упомянута моя бабка — она шила костюмы для того спектакля». Лила перебирает фотографии из библиотечного архива: снеговик на главной площади 1987-го, лицо женщины, похожей на нее. Грейс ворчит, заклеивая скотчем рваные страницы: «Твоя мать в ярости, что ты копаешься в прошлом вместо колледжа». Вечером, пока Джейкоб красит декорации в подвале кафе, Лила находит письмо в дневнике: *«Прости, что отдала тебя на усыновление…»* — подпись стерта. На рождественском ужине Итан играет мелодию, которую мать напевала в детстве, а она, подключенная к капельнице, появляется в дверях: «Этот спектакль… мы его с твоей настоящей мамой ставили». Лила молчит, разламывая печенье с предсказанием: *«Семья — это не только кровь»*.