Мария Феликс: История Доньи (1 сезон)

В доме на окраине Эрмосильо, Сонора, девочка Мария де лос Анхелес моет посуду в жестяном тазу, пока мать, Хосефина, развешивает постиранные рубашки. Отец, Бернардо, ворчит за столом: «Кино? Лучше выучись шить — актрисы голодают». В 1934-м она сбегает в Мехико с Фернандо Пальяресом, студентом-юристом, который через месяц назовет её «слишком громкой» для роли жены. На кастинге в студии «Ацтека» режиссёр, поправляя пенсне, бросает: «Ваш говор — как у торговки томатами. Вернитесь, когда избавитесь от провинциального вонища». Она целыми днями репетирует перед треснувшим зеркалом в дешёвой гостинице, повторяя фразы из радиоспектаклей.

После премьеры «Доньи Барбары» (1943) Фернандо де Фуэнтес, затягиваясь сигарой, хрипит: «Мария, ты сожрала экран. Но сцену с мустангами пересними — продюсеры боятся страховок». Она рвёт контракт в кабинете с позолотой на стенах: «Или оставляете, как есть, или ищите другую сумасшедшую». В 52-м, за кулисами театра «Инсурхентес», Агустин Лара, обмотанный шарфом, целует ей руку: «Напишу тебе балладу. Но спою я её пьяным — так честнее». Дома в Куэрнаваке, разбирая старые фото, она находит письмо от отца: «Прости, я не понял, что ты — ураган». За окном дождь барабанит по крыше, а пластинка с «Марía Бонита» заедает на последней ноте.