Обитатели (2021)

Джонатан ковыряет шпателем отслоившуюся краску в углу гостиной особняка на Пайн-стрит, брызги белого свинца пачкают его потрескавшиеся кеды. Томми, его младший брат, роняет ящик с гвоздями на кухне 1890-х годов — звон разносится по пустым комнатам. *"Ты опять забыл выключить болгарку? Клиентка вчера орала из-за счетов за свет"*, — Джонатан тычет пальцем в обои с ржавыми разводами, где раньше висели портреты. Миссис Геллер, их нынешняя заказчица, требует сохранить оригинальные плинтуса, но угрожает судом, если они не найдут её пропавшую сиамскую кошку. Томми на чердаке натыкается на замурованную дверь: за ней — комната с детской кроваткой и разбитым фотоаппаратом Kodak 1923 года. Снимки, которые он проявляет в ванной на коробке из-под пиццы, показывают силуэты у окна. *"Смотри, на третьем кадре... они ближе"*, — шепчет он, но Джонатан перебивает: *"Это блики от твоего дешёвого раствора"*.

К полудню Томми начинает слышать скрип половиц там, где никто не ходит. В подвале, пахнущем плесенью и ладаном, он находит дневник Элизы Браун — жены архитектора, исчезнувшей в 1927-м. На странице с пятнами вина карандашный набросок ритуального круга, совпадающего с царапинами на паркете в холле. Джонатан, роясь в архивах, узнаёт, что три предыдущих владельца дома умерли от удушья во сне. *"Ты веришь её бреду про духов больше, чем моим замерам проводки?"* — он бьёт кулаком по столу, рассыпая гайки от смесителя. Томми ночует в доме, ставит камеру-ловушку: утром плёнка показывает, как тень в чепце качает пустую колыбель. Винтовая лестница, которую они демонтировали на прошлой неделе, снова стоит на месте — ступени покрыты грязью, будто кто-то поднимался с улицы.