Домашний режим (2018)

В старом панельном доме на окраине Братиславы 14-летняя Мария ковыряет вилкой холодную *брындзové халушки*, пока её младший брат Йозеф тычет в потолок указкой, оставшейся от отца-учителя. «Смотри, тут трещина, как карта метро!» — бормочет он. На столе — письмо из больницы: родители застряли в инфекционке после вспышки кори в школе, где работала мать. В холодильнике только банка солёных огурцов и плитка *Horalky*. Мария считает мелочь из жестяной коробки от чая: «3.20 евро. Хватит на хлеб или на лекарства для собаки Локи?» Сосед снизу стучит по батарее — опять затопили ванной, которую Йозеф пытался починить гаечным ключом.

Во втором эпизоде тётя Эмилия из Тренчина привозит мешок картошки и бутыль *сливовицы*. «В вашем возрасте я уже двоих детей поднимала», — говорит она, закуривая *Startky* на балконе. Мария крадёт из аптеки бинты, пока фармацевт спорит с бабушкой о льготах. Йозеф находит в подвале коробку с письмами деда-железнодорожника: «…*а если прижмёт, продай патефон*». Они тащат его на блошиный рынок у моста Аполло, но вместо денег получают совет от старика в берете: «Дуйте стружку из динамика — золото там». Вечером Локи грызёт провода от зарядки, свет гаснет. Эмилия звонит со словами «*идиотка*», услышав, что дети едят сырую картошку с сахаром.