Гюльпери (1 сезон)

Гюльпери в деревне каждое утро начинала с того, что подметала двор метлой из виноградной лозы. Отец Али, с руками в трещинах от работы на оливковых полях, однажды бросил в разговоре: "В Стамбуле небо закрыто крышами, а люди забывают, откуда ноги растут". Она упаковала вещи в деревянный сундук, завернув в платок кусок сушёной инжирной пастилы — мать сунула его тайком, пока Али ругался с соседом из-за сломанного плуга. В поезде, пахнущем угольной пылью и потом, девушка прижималась лбом к стеклу, наблюдая, как глиняные дома сменяются бетонными пятиэтажками. Кондуктор в помятой фуражке пробурчал: "Следующая — Сиркеджи. Кому надо в город — не зевайте".

В ателье "Шахин Текстиль" Гюльпери шила пуговицы на мужские сорочки, пальцы быстро двигались, но игла всё время норовила уколоть. Эмир, в бежевом пиджаке с закатанными рукавами, как-то раз задержался у её стола: "У тебя стежки ровные, как строчки в книге. Читать умеешь?" Хатидже, дочь управляющего, щёлкнула ножницами: "Деревенским только вшей вычёсывать, а не книги листать". Вечерами Гюльпери гладила ткань на старой угольной плитке, вспоминая, как Эмир попросил починить разорванный карман на своём пиджаке. "Иногда дыры — просто повод что-то изменить", — сказал он, когда забирал вещь. Через месяц она нашла в кармане билет на поезд до родной деревни и записку: "Здесь решают те, кто умеет шить, а не рвать".