Ася, с потрескавшимися пятками от ходьбы по гравию, таскает ведра воды из колодца за хижиной. Буді, её муж, в заляпанном цементом комбинезоне, ковыряет рисовую коробку ножом: "Стройкомпания задерживает выплаты. Опять брать в долг у Мади?" Ася ставит ведро на циновку, вытирая лоб краем саронга: "У Мади уже три кувшина пальмового вина в счет долга. Лучше козу продадим — Диану тетрадки нужны". За стеной слышен визг младшей — Рая гоняет по двору соседского мальчишку, крича:
Знаешь, как иногда кажется, что семья — это навсегда? Вот эти четверо — две пары братьев и сестёр — росли как родные. Чемпака, их учитель, взяла их малышами, детей своих врагов, ну, типа "покажу вам доброту вместо мести". И всё бы ничего, пока не всплыла эта проклятая палка... Золотая, блестит, небось, как солнце, а внутри — дух какого-то древнего воина. Короче, кто схватит её, тот и станет непобедимым. И всё — мир в их доме разлетелся как глиняный горшок. Вчера вместе рисовали
**Первый абзац:** Ная, студентка в Джакарте, внезапно начала видеть то, чего другие не замечают. Не просто тени, а отчетливых людей, но... неживых. В кампусе Университета Индонезии она чуть не врезалась в плачущую студентку, сидящую прямо на полу женского туалета; девушка повторяла "Я не успела, не успела сдать", а потом просто исчезла. По дороге домой, на переполненном рынке Глодок, к ней прицепился старичок в грязном саронге, шепчущий "Милостыню, дитя, дай монетку". Она