Лидия Ариза

Рафаэль, 28 лет, чинит мопед в гараже за *Колониальным рынком*, когда приходит Луис, его младший брат. На рубашке Луиса пятно рома — он только что разгружал ящики в порту. «*Ты опять везешь этот хлам из Гаити?*» — Рафаэль бросает гаечный ключ в жестяное ведро. Луис смеётся, достаёт пачку долларов: «*Мама сказала, крышу надо менять до сезона дождей*». Вечером они едят рис с фасолью на балконе, слушая меренге из соседского радио. Луис прячет под кроватью пистолет, доставшийся от отца — бывшего
Луис, 19 лет, ворует кошельки у туристов на набережной Малекон в Санто-Доминго. Его сестра Исабель стирает в тазике форму для школы, ругается: «Опять полиция звонила. Хочешь, чтобы меня уволили из больницы?» По вечерам они едят рис с красной фасолью, слушая, как соседи сверху ругаются из-за долгов за свет. Луис прячет под кроватью пачку евро — копит на билет в Мадрид, где год назад исчез их отец, таксист. На заправке «Сhell» ему шепчут: «Твой старик возил не тех людей. Ищи испанца с татуировкой
Мария, дочь рыбака с пляжа Бока-Чика, каждое утро чистит кальмаров на рынке, пока её отец чинит сети. В кафе *"Ла Ола"*, где она подрабатывает официанткой, появляется Хуан — сын владельца строящегося отеля, который хочет выкупить их участок. «Ты даже представить не можешь, как пахнет смолой в пять утра», — бросает она ему, когда он предлагает деньги за землю. Он приезжает на старой мопеде с битой фарой, привозит ей книги из столичной библиотеки, а потом они гуляют по набережной, где
**Первый абзац:** Тропическая жара в Санто-Доминго словно обволакивала всё липким свинцом, а местные улочки, пропитанные запахом жареных бананов и рома, гудели от сплетен. Старик Мануэль, тот самый, что держал полгорода на кокаине и взятках, внезапно свалился замертво — говорят, сердце. Но кто поверит в естественную смерть, когда наследство — кусок жирнее, чем манго в сезон дождей? Его дети, бандиты в дорогих рубашках, уже кружили как стервятники: Росарио, старшая, с холодными глазами и ножом