Айла, медсестра из разбомбленного Сараево, прячет раненого брата-мусульманина в подвале заброшенной аптеки. Ее бывший любовник Данило, теперь сербский офицер, патрулирует район в черном берете и с автоматом Калашникова. Вспоминая их довоенные встречи в кафе «Звезда» — он тогда смеялся над ее привычкой крутить прядь волос во время разговора, — Айла находит в груде мусора пустые ампулы морфия. «Ты думала, я тебя не найду?» — Данило появляется в дверном проеме, пахнущий порохом и коньяком, когда
Марко, в засаленной куртке с выцветшим логотипом «Петрол», копался в двигателе «Застава-101» у гаража на окраине Белграда. Отец, Сречко, сидел на ящике из-под пива, чистил картошку ножом с обломанным кончиком: *«Деньги за ремонт опять задерживают. Через месяц — выборы в кооператив, а у нас даже на краску для забора нет»*. По вечерам Марко встречался с Николой возле киоска «Европа», где тот торговал сигаретами без акциза. Никола показывал фото разбитой «Октвии» в кювете: *«Сосед Драган — тот,
Представь: жара, треск автоматов где-то за горизонтом, а эта проклятая деревня с колодцем, в котором плавает мертвец. Гуманитарщики вроде как приехали спасать — вытащить тело, чтобы вода не травила. Звучит же просто, да? Ан нет. Война ведь — она не по расписанию. То мост взорван, то местные смотрят как на предателей, то вдруг выясняется, что труп-то привязан проволокой ко дну. Жутковато, честно. Сами эти работнички — обычные люди, вроде нас с тобой. Один парень, кажется, даже на съёмки
Знаешь, наткнулся я тут на историю, от которой мороз по коже. Представь: обычная учительница из Сараево, Самира, решает помочь коллеге — подменить его в какой-то глухой деревушке. Приезжает, а там... Война всё круто меняет. Сербы деревню захватывают, и начинается ад. Женщин — тех, что постарше — заставляют пахать как лошадей, а молодым... Боже, даже думать об этом противно. Самиру пытаются втянуть в этот кошмар, но она — ты только вдумайся! — будто растворяется в фоновом шуме ужаса. Словно