Питер Олдринг

Лайла, рыжая с веснушками, копалась в старых коробках за кулисами заброшенного театра на 45-й улице Нью-Йорка. Ее пальцы наткнулись на потрепанный блокнот с чертежами странных механизмов — шестерни, провода, формулы на полях. "Это не папины записи", — пробормотала она, разглядывая подпись "Э.Р." и дату — 1987. В соседней мастерской Маркус, парень в заляпанном маслом комбинезоне, чинил мотоцикл Yamaha, когда Лайла ворвалась с находкой. "Слушай, тут про твой подземный
Знаешь, иногда натыкаешься на такие фильмы, которые будто вырывают тебя из диванного болота и швыряют куда-то за горизонт. Помню, как впервые его увидел: экран заливали то пески пустынь, то волны океанов, а я сидел, пригвождённый к креслу, с крошками попкорна на футболке. И дело даже не в красоте кадров — хотя их хотелось развесить по стенам вместо обоев. Там была эта... невидимая нить, понимаешь? Как будто авторы шептали: «Слушай, а ведь мир — он не про точки на карте. Он про то, как ветер
Знакомьтесь, Гленн Мартин — вроде бы идеальный семьянин, но если копнуть глубже… Ну, вы понимаете: стоматолог он знатный (пациенты, говорят, дрожат при виде его бормашины), цинизм — как у всех медиков, ну как же без этого. Отец семейства, муж и, в теории, любовник — хотя последнее, если честно, случается всё реже. То ли жена слишком занята сводками по работе, то ли он сам уже не тот романтик, каким был раньше. Работа у него — это отдельная история: то ночные вызовы, то срочные операции. Дети,