Москвичка Анна приезжает в захолустный Волжск, чтобы договориться о продаже участка под стройку. В местной конторе, пахнущей сыростью и старыми документами, она сталкивается с Максимом — владелец отказался от сделки, а парень в засаленной куртке бросает: *«Ваши высотки нам как рыбе зонтик. Уезжайте обратно в свой стеклянный муравейник»*. Вечером, бродя мимо покосившихся бань, Анна видит, как Максим чинит крыльцо у бабушкиного дома. *«И это тот, кто днём важничал?»* — усмехается она, замечая,
Вот, представляешь: захолустный интернат, девочки-сироты, а у них вместо соцсетей — старые письма в потрёпанных конвертах. Эти истории про «курсанта-отличника», «милую незнакомку» будоражили воображение сильнее любых сериалов. Таня Агашкова целый год жила этим — её Костик писал такие строки, что сердце замирало. А потом... тишина. Почтальон приходил пустым, а она всё ждала, прилипнув лбом к холодному оконному стеклу. Ну вот, восемнадцать — свобода! Сбежала из интерната в родительский дом,