Мата Габен

Люка каждое утро замешивает тесто в пекарне на rue Cler, пока его отец, Анри, ворчит над несоблюдением пропорций корицы. «Ты думаешь, клиенты будут платить за эти комки?» — бросает он, разбивая яйцо о край миски. По вечерам Люка крадет чековую книжку из-под прилавка, чтобы оплатить курсы кондитера — прячет квитанции под матрасом, пахнущим дрожжами. В соседнем квартале Эмма рисует углем наброски в Люксембургском саду, пока одноклассники болтают о вечеринках. «Твои тени больше похожи на грязь», —
Знаешь, есть такая история про мальчишку из рабочей окраины — Момо. Представляешь, парень вроде и не сирота, но отец у него… Ну, тот самый случай, когда живой человек хуже призрака. Вечно в депрессии, в четырех стенах киснет, а ребенок как сорняк растет — сам по себе. Улица его воспитывала, точнее, местные девчонки с подворотен. То булку подсунут, то по голове погладят — сердце-то не каменное. А еще была эта лавчонка Ибрагима — тесная, как шкаф, пахнет специями и тайнами. Хозяин — тихий дедок с