Нидхи Бишт

Рави, худой парень в потертой рубашке, каждое утро толкал тележку с самосой через переулки Мумбаи, объезжая коров и лужу с дождевой водой. Его сестра Мира, в ярком сари с выцветшими узорами, торговала браслетами из пластмассы возле станции Черчгейт, крича покупателям: *"Три за пятьдесят, скидка только сегодня!"*. Вечером они собирались в комнатке с треснувшим вентилятором — делились доходами, считали монеты. Картик, их сосед-рикша, приносил иногда остатки бетеля, сплетничал о
Рахул, 24 года, вкалывает в семейной чайной лавке на узкой улочке Джайпура. Отец, Пракаш, после инсульта еле двигается, поэтому парень замешивает тесто для самос под треск вентилятора и голоса завсегдатаев, обсуждающих крикет. В один из душных вечеров в лавку вваливается Мира, 22-летняя студентка из Дели в мятом сари и с рюкзаком, заляпанным краской. "Чай с имбирем, меньше сахара", — говорит она, разглядывая трещину на потолке. Рахул замечает, как она рисует в блокноте углем, пока
В Мумбаи, возле заброшенной телефонной будки на углу улицы Локхандвала, каждое утро появляется Рави Шетти, 34-летний журналист-расследователь. Он покупает самсу у уличного продавца Али, закуривает дешевые сигареты Gold Flake и пялится на треснувший стеклянный купол будки. 12 октября в 10:15 звонит телефон. Голос с акцентом констатирует: *«Ты опоздал на встречу с женой вчера. Причина — статья про мэра. Теперь внутри будки бомба»*. Рави роняет стаканчик масала-чая, замечает, как мимо проходит
Знаешь, вот история, от которой волосы дыбом встают! Парень из Пенджаба, обычный такой канадец-возвращенец, прилетает на родину жениться на своей пассии. А тут бац — оказывается, он манглик! Типа, Марс в четвёртом доме накаркал, и всё, прощай семейное счастье. Ну ладно, выход же есть, да? Сыграй свадьбу с банановым деревом, спали его к чертям — и вуаля, карма чиста. Как тебе такой план, а? Но наш герой, видимо, родился в рубашке… с дыркой. Потому что вместо бездушного фикуса он по ошибке