В прибрежном кемпинге под Нойштадтом 19-летняя Лина чинит молнию на походной палатке скотчем, пока Йонас пытается разжечь костер мокрыми ветками. **«Смотри, если эта штуковина сложится ночью, я замерзну, как твоя утренняя кофе»,** — бросает он, тыча пальцем в перекошенный каркас. Мира, молчаливая художница с блокнотом, рисует чаек, пока остальные спорят о дежурстве: Йонас отказывается мыть посуду, потому что «в прошлый раз разбил тарелку об камень». Вечером они едят доширак у воды, слушая, как
Лена, 27 лет, и ее младший брат Томас, 19, застряли на автостоянке под Дрезденом с поломанным фургоном Volkswagen T3. В багажнике — палатка с дыркой от костра, три банки тушенки и карта Баварского леса, помеченная красным крестиком возле озера Шпитцингзе. «Ты же говорил, менял подшипники», — Лена стучит ногой по спущенному колесу. Томас ковыряет отверткой в двигателе: «Ага, как раз после этого они и сыпятся». Рядом останавливается серая Skoda Octavia — Олаф, дальнобойщик в оранжевой жилетке,